Однако внизу меня поняли. Наверное, это был логичный и ожидаемый вопрос от человека, забравшегося на крышу городской ратуши. А она, бля, высоченная… Сижу на самом коньке. Вернее, лежу. Потому и неудобно. Лёг, значит, обнял этот самый конёк, яйцо налево, яйцо направо… Буквально. Я опять голый.
Поискал в инвентаре одежду — не нашёл. Да что ж ты будешь делать… Как такое возможно вообще, это ж базовый шмот!
— Твой шмот здесь, спускайся, — крикнула Сандра.
Я, щурясь, посмотрел вниз. Помимо Сандры с моей одеждой там стоял Коля, рядом с ним, раскрыв рты — Рома и Иствуд. Чуть дальше — Дон, старый добрый верный Дон… А рядом с ним мужик, имени которого я вспомнить не сумел. Но всё же, прищурившись ещё сильнее, сумел даже на таком расстоянии вызвать подпись над башкой: Дерек. А, точно. Художник. Выпивали мы с ним однажды, а потом он куда-то потерялся.
— Я пытался его остановить, — сказал Дерек. — Но он очень хотел насрать на ратушу. И очень расстроился, когда не получилось. Так и уснул расстроенным.
— А я никого не трахнул? — робко спросил я.
— Да вроде нет, — откликнулся Дон. — Ты злой был очень. Глянь, чего наделал.
Я окинул город взглядом и присвистнул. То тут, то там поднимались дымки, заборы поломаны, стёкла выбиты. И много-много недовольных людей. Те, что стояли под ратушей, пожалуй, были самыми довольными.
— А нахрена раздевался? — спросил я.
— А кто тебя, полудурка, знает? — вопросом на вопрос ответила Сандра.
— И то верно…
Я подёргался на крыше туда-сюда. Никакого способа безболезненного спуска не нашёл. К тому же руки-ноги затекли и онемели. А оттого, что я вертел башкой, она закружилась, и я, вцепившись в конёк, заматерился сквозь зубы.
Блевать не должен. Мёртвые не блюют. Однако все ощущения создатели бережно сохранили, мудачьё.
Создатели.
Федя.
Коля.
А у меня, значит, золотое сердце, ага. Вот чего я тут сижу, и вот чего вокруг столько агрессивного мудачья с мечами наготове. И алкоголизм зашкаливает. И все эти проблемы придётся решать, но сначала надо спуститься.
Есть, конечно, один способ, наверное, даже наилучший в такой ситуации.
Так, что там у меня такого ценного… Шмот надетый часто первым вываливается, но я-то голый, да и шмот — базовый. Гитара тоже родная никуда не денется. У меня, правда, две электрогитары, одна из которых — легендарная. Это жалко. А в остальном — хлам один. Немного кристаллов, но они не должны выпасть. Деньги… Денег нет. Совсем.
Стоп, как так? Что-то же должно быть?!
Я, нахмурившись, залез в логи и выматерился уже в голос. Штраф, штраф, штраф, купил выпить, штраф, штраф, купил выпить, штраф… За весь этот кутёж я ушёл в минус на две тысячи золотых. Ох, нихера ж себе!