Маска из другого мира (Емельянов, Савинов) - страница 128

— Ты чего глаза так вылупил, Хвостовский? — видимо, все мое изумление отразилось на лице, потому что Лариска это заметила.

— Да я просто в шоке, что у нас такое вообще могло быть, — ответил я, качая головой. Раскрывать девушке истинную причину своего изумления, конечно, не стоит. Вряд ли она оценит историю с долгожителем-террористом, который сейчас под чужим именем служит в тверском театре. — Спасибо, Ларис, ты очень крутую тему раскопала. Но давай вернемся к самому интересному! Я правильно понимаю, что это еще не все?

— Конечно, нет. Иначе стала бы я тебя выдергивать… — начала она, сделав огромный глоток кофе. — Так вот, я не знаю, что ты пристал к своему Иванову, совершенно безобидный дядька, на мой взгляд. А вот кого, я думаю, тебе следует опасаться, так это Гонгадзе. Тут, в документах, фигурирует кто-то из его предков — то ли дед, то ли прадед…

Лариска повернула к себе ноутбук, пролистала несколько фотографий, нашла нужную, удовлетворенно кивнула сама себе и вновь поставила свой видавший виды «Асус» экраном передо мной. И на этот раз на меня смотрело черно-белое изображение Автандила Зурабовича, режиссера тверского ТЮЗа. И хоть подписан он был как «Гонгадзе И. З.», а не «А. З.», сомнений быть не могло — это один и тот же человек. Ну, для меня, конечно, сомнений не было, а вот моя подруга явно просто решила, что все это семейство на «Г» уж очень похоже выглядит. Забавно, как порой мы не замечаем тайну, даже когда она оказывается прямо перед носом.

— Я знаю, ты сейчас в недоумении, — продолжила рассказывать Лариска, приближаясь, видимо, к самому главному. — Я просто когда начинаю такое раскапывать, уже не могу остановиться… В общем, я напрягла тут одних уважаемых людей, и мне дали наводку. Тот Гонгадзе, который на фотках, после инцидента в академическом возглавил ТЮЗ. И все бы хорошо, но потом на протяжении чуть ли не сотни лет фамилия главного режиссера не менялась. Сначала Ираклий Зурабыч, потом Зураб Ираклиевич, а теперь — Автандил Зурабыч. Можно подумать, обычная театральная династия, которых у нас в каждом губернском городке по десятку, но тут всплывает кое-что еще… — тут Лариска неожиданно понизила голос и наклонилась над столом, подтянувшись ко мне поближе. — Как сказал мой источник, в советское время калининская милиция расследовала несколько убийств, связанных с ТЮЗом. Я подняла дела, и, как оказалось, там ни одно десятилетие не обошлось без пары трупов. Честно, Хвостовский, не знала, что театры — это такое опасное место! И пусть в итоге каждый из тех шестнадцати трупов, что я нашла, был записан на несчастные случаи, все равно мне совсем не спокойно. Не верю я в такие совпадения, и бумажки по каждому делу так ровно подобраны — словно не один заспанный следак в Твери их собирал, а целый отдел в столице. В общем, ты только не смейся… — Лариса протянула руку вперед сжала мои пальцы. — Мне кажется, тут у нас действует какая-то банда, и семейка Гонгадзе — одни из ее лидеров. Ты, конечно, скажешь, что жизнь — это не фильм, что я просто поддалась одному из своих вечерних детективов. Но как еще это объяснить? И это не один массовый расстрел при большевиках, как у вас в Академическом, а что-то действительно серьезное…