.
Пожарник умирал. Медицинская сестра, глядя на изуродованного человека, плакала. Ио сделать ничего не могла, точнее, не имела права: прежде чем разрешить внести носилки в приемный покой, она должна была потребовать деньги за лечение или хотя бы залог. Денег ни у отца пожарника, ни в кассе пожарной части не было. У тех, чье имущество спасал от огня человек, деньги имелись. Чек в оплату за использованную на тушение воду был выдан немедленно. А больше — ничего. Перед умирающим захлопнулась дверь в спасение, в жизнь. Его возили из больницы в больницу, но везде — одно и то же: большинство филиппинских больниц — частные. И вот тогда кто-то из отчаявшихся родственников вспомнил: «Есть же хирург из Харькова! Немедленно к нему!»
Это была сенсация. Спасти человека, который потерял более семидесяти процентов кожи! Да еще после того, как с момента «поражения огнем» прошло без всякой помощи пострадавшему слишком много времени. К тому же врач не потребовал денег перед тем, как взялся за скальпель. Вот почему на другой день к Рене дель Кастильо-Валерио ринулись журналисты. Надо отдать должное большинству из них: залогом успеха они сочли не только мастерство хирурга. Хотя и оно удивляет: ведь Рене всего тридцать лет. Дело в том, что среди части современных «сыновей Эскулапа» на Филиппинах господствует дух наживы, своеобразного социального и духовного эгоизма. Поэтому, подчеркивая благородство Рене, бескорыстие, самопожертвование, газетчики вспомнили немало случаев, когда на пороге больниц погибали роженицы и появившиеся на свет младенцы, что за единственную таблетку от боли в животе надо отдать столько, сколько стоит килограмм риса — обед для целой семьи… Конечно, писал один из обозревателей «Буллетин тудей», вся система здравоохранения нуждается в ломке, которая была бы частью общих глубоких социальных преобразований. Но ведь многое зависит и от самих врачей. Сегодня «утечка» медицинских кадров из Филиппин приобрела гигантские масштабы. Остающиеся врачи стремятся взять с больного все, чтобы сколотить себе состояние. «Этому дьяволу наживы, — говорил заместитель директора филиппинского противотуберкулезного общества, — продали души многие выпускники медицинских факультетов. Во-первых, потому что вышли из семей, где этот дьявол был божеством, и, во-вторых, вследствие того что атмосфера многих вузов определяется преподавателями, которые убеждают студентов в том, что врач-де вне родины, что болезни универсальны, наднациональны, космополитичны. Врач, мол, везде нужен, везде полезен, независимо от того, где он врачует, — все идет на пользу человечеству в целом».