[20].
Через пару лет Галлиполийская долина, где когда-то размещался 1-й армейский корпус генерала Кутепова, вновь превратится в ту «змеиную» равнину, какой всегда и являлась. Напоминать о беженцах здесь будут 342 сиротливых холмика, что останутся после ухода русских. На острове Лемнос их окажется гораздо больше. То будет эмигрантская плата за новую жизнь – за жизнь без большевиков…
Итак, почти шестьдесят тысяч врангелевских солдат и офицеров в начале двадцатых оказались на Балканах. Поначалу казалось (и очень верилось!), что не сегодня-завтра, наконец, начнётся! Не сегодня-завтра – вновь на Москву! Не с союзниками – так без них! И снова в бой! Не сегодня-завтра…
Однако шли дни, недели, годы… Завтра превращалось во вчера, сегодня – в позавчера. Надежда кончилась, когда стало окончательно понятно, что надеяться и не на что. Как-то незаметно всё-всё осталось во вчера. А жить нужно было сегодня и надеяться на завтра.
Русская армия, напоминавшая лоскутное одеяло, постепенно расползалась на разные по цвету и размеру лоскутки. И если офицеры ещё как-то, что называется, «кучковались», то солдаты, которым и терять-то, в общем, было нечего, постепенно исчезали, пытаясь ассимилироваться среди местного населения. Правда, «раствориться», женившись на какой-нибудь местной торговке или заведя магазинчик, получалось далеко не у каждого. Кто-то спивался, кто-то проигрывался до нитки, кто-то всё завершал одним нажатием на курок.
Но был ещё один выход – вернуться. Большевистскую амнистию ведь никто не отменял, а потому… Потому возвращались. В 1921-м в Советскую Россию вернулось ни много ни мало – почти 122 тысячи человек[21]*. Причём из этого числа каждый десятый – из той же Болгарии, где условия проживания были намного мягче, нежели в лагерях.
Местные удивлялись: никогда до приезда русских их не будили ночные одиночные выстрелы. Или это у них, недоумевали болгары, сербы, французы, такая забава – будить среди сна добропорядочных соседей? Одну из таких забав они узнали довольно быстро. Красиво называлась, весело – «русская рулетка»…
То было время русских пилигримов. Заметим, они были отличными пилигримами в мировой истории эмиграции. Хотя бы потому, что в те годы покидали Россию далеко не самые худшие её сыновья…
Получив весточку от Сергея из Европы, Марина тут же принимает решение уезжать из России. На сборы уйдёт почти год. Марина мечтала вырваться на «свежий воздух свободы». Отныне все её мысли будут о загранице, и о Сергее, и о них двоих…
В середине мая 1922 года лакированный вагон поезда «Москва-Берлин» доставил Марину с дочерью в немецкую столицу.