Исаак, которому был чужд подобный целомудренный пуризм, возмутился, принял это за женский каприз, и, чтобы напомнить мне, что всем известно, что за мной ухаживает аспирант К., обратился к нему с громким упреком: «Что с нею делает К.?».
Эта перепалка развеселила присутствующих, но Гликман был огорчен, что его режиссерский замысел не был воплощен в отношении этой частной детали, которой он придавал некоторое значение. В течение нескольких ближайших дней он поговорил с некоторыми участниками спектакля, но «воспитывать» меня не пытался, оставив свои советы для более покладистых, чем я, «артистов».
Спектакль состоялся и имел успех. Зрителей пришло больше, чем мы предполагали. Пришли не только студенты нашего курса, но и несколько преподавателей, и студенты первого курса, и несколько человек со старшего. Аудитория живо откликалась на шутливые реплики, на попытки исполнителей имитировать профессоров. Добродушно смеялись преподаватели и хохотали студенты. Каждое появление артиста встречали аплодисментами и смешками. Появление внушительной Тени отца Гамлета произвело фурор. Хотя байковое одеяло, которое «изображало» королевскую мантию, было украшено нами кусочками ваты, чтобы их можно было издали принять за горностаевые вставки, многие зрители знали об его происхождении и были в курсе тех приключений, которые происходили во время «выноса» одеяла из общежития.
Это усилило овацию, которой была встречена Тень. Иные аплодисменты достались Грише Бергельсону за его умение улавливать и передавать манеры преподавателей, их речь и интонации, а также за остроумные импровизации, которыми он украсил свою роль.
Исаак Гликман принимал самое активное участие в спектакле. Он волновался, смеялся над шутками и сдержанно радовался реакции зала. Вообще, будучи большим знатоком и ценителем юмора, он очень редко смеялся громко. По большей части он реагировал на понравившуюся ему шутку тонкой улыбкой, свидетельствовавшей о том, что шутка понята и принята… Полной неожиданностью для всех нас было то, что нас пришли смотреть артисты любимого театра ленинградцев — Театра комедии, которым руководил Н. П. Акимов. Увидев их, мы перепугались. Их привел Миша Трескунов, студент нашего курса, западного отделения, который был старше нас и имел много знакомых в театральной среде. Исаак Гликман успокоил нас, сказав: «Не волнуйтесь, я их знаю. Это мои соседи». Позже мы узнали, что «соседями» он их считал потому, что Театр находился поблизости от Филармонии, в которой Гликман начинал свою творческую деятельность и которую привык считать своим вторым домом.