Владимир Иванович уважал собирателей и коллекционеров и без них не представлял себе общество, но считал необходимым, чтобы специалисты знали о тех документах, книгах и художественных произведениях, которые находятся в частных руках, так как целью собирания для него было познание, изучение. Он знал всех ленинградских и московских коллекционеров. Пользуясь противоречивостью психологии коллекционеров, которые, особенно в те суровые времена, тщательно скрывали свои сокровища от посторонних взоров, но при этом всегда были одержимы горячим желанием «похвастаться», продемонстрировать их понимающему человеку, Владимир Иванович однажды обошел всех коллекционеров Ленинграда, ознакомился с их собраниями, причем ему ставили условие держать руки за спиной и ничего не записывать. Выйдя от них он, по собственному признанию, посидел на скамеечках в двух-трех садах и составил полное описание виденного, а затем опубликовал это описание. Оправдывая этот поступок, он объяснял мне: «Все мы смертны, есть жены, дети, которые совсем иначе относятся к собранию, чем его создатель, выявлявший, находивший и приобретавший его в течение жизни. Из уважения даже к самому коллекционеру и его труду нельзя утерять найденное им, не говоря уж об уважении к создателям этих ценностей». В собственных научных трудах Малышев использовал новонайденные им самим материалы и новые тексты, обнаруженные другими, причем тщательно ссылался на тех, кто ему их предоставил. Так, в комментарии подготовленного им академического издания воинской «Повести о прихожении Стефана Батория на град Псков» В. И. Малышев указывал: «Во время печатания настоящей книги мне удалось обнаружить в собрании ленинградского инженера Сергея Николаевича Быстрова список „Повести о прихожении Стефана Батория на град Псков“ в летописной обработке» [33]. Он характеризует эту рукопись, предварительно рассмотрев хранящиеся в библиотеках и архивах списки этого произведения XVI в., популярного в России и много раз переписывавшегося. При этом «путешествие» каждого списка из частных собраний в библиотеки или утери их фиксируются и прослеживаются. Судьба каждого списка произведения была для исследователя исполнена драматизма и поучительна.
Обнаружив уникальную повесть XVII в. «О Сухане», Малышев петитом в сноске отметил: «Рукопись была найдена автором настоящей работы в 1948 г. в Ленинграде (принадлежала З. Н. Савельевой)» [34].
«Найти» рукопись означало выявить, где она находится, установить ее значение, обеспечить ее сохранность, сделать ее объектом исследования, осмысления и, в конечном счете, ввести ее в обиход культуры, сделать достоянием науки.