В другой раз Григорий Абрамович снял своим объяснением у меня стресс в более обычной, но так же взволновавшей меня ситуации. В ожидании какого-то заседания группа ученых обсуждала английский фильм, который мы все посмотрели, фильм, помнится, хороший. В нем был изображен конфликт между мужчиной и женщиной, причем автор фильма тенденциозно оправдывал мужчину. Я стала критиковать фильм с позиции женщины. Никто меня не поддержал, и все дружно стали на сторону «мужских интересов». Исчерпав аргументы, я пустила в ход последнее — общую формулу женской самообороны, сказав: «Просто все мужчины сволочи!». Моя горячность позабавила Бориса Михайловича Эйхенбаума, и он в насмешливо-примирительном тоне сказал: «Но не все же, Лидочка!» — «Все, — отрезала я. — Вы сами, Борис Михайлович, по себе это знаете!». Борис Михайлович весело засмеялся, а я оторопела, я поняла, что зашла слишком далеко. Сразу извиняться было как-то неуместно, и я тут же высказала свое раскаянье Григорию Абрамовичу, признавшись, что очень огорчена, так грубо обидев Бориса Михайловича. «Что Вы? — сказал Григорий Абрамович. — Вы ему польстили. Он очень доволен. Как Вы думаете, в какой ситуации молодая женщина имеет больше шансов понравиться пожилому, уважаемому мужчине: когда она распахнет перед ним тяжелую дверь или когда она подождет, чтобы он перед нею открыл эту самую дверь? Конечно, во втором случае. Никому не хочется считать себя неспособным на „мужское злодейство“ или на „мужское рыцарство“».
С Григорием Абрамовичем мы прошли рядом через очень большие трудности, огорчения, тяжелые ситуации, всегда понимая друг друга, сочувствуя друг другу, поддерживая друг друга. В тяжелые месяцы «антикосмополитической кампании» для меня твердая, полная собственного достоинства позиция Г. А. Бялого была образцом и примером. Григорий Абрамович рассказал мне подробности длинной эпопеи давления на него органов КГБ, пытавшихся добиться от него «материала» на его старого товарища, против которого организовывали «дело». Григория Абрамовича долго вызывали, запугивали, рисуя весьма реальные мрачные перспективы, которые его ожидают за его упорство, вплоть до того, что он может стать главной фигурой процесса. Григорий Абрамович держался стойко. Следователь, торжествуя, показал ему обнаруженную у обвиняемого — приятеля Григория Абрамовича — на квартире при обыске «сионистскую листовку» — на самом деле копию стихотворения А. С. Пушкина на библейский сюжет «Когда владыка ассирийский / Народы казнию казнил», в котором есть строки: