Фундамент России прогнил. Последние проявления силы теперь республиканского войска были только результатом искусственно поднятой волны, которая черпала свою силу не из народной глубины. Неизбежно должно было наступить крушение. Исходя из этого убеждения я решил, что мы можем достичь значительного результата в России и с небольшими силами.
Само собой разумеется, что раздавались голоса, которые еще и теперь предостерегали нас от применения имевшихся резервов. И в самом деле, вопрос не решался так легко, как кажется теперь, когда ход событий стал уже ясен. Мы могли принять решение только после серьезного раздумья. Отправка сил с запада (дело шло о шести дивизиях), несомненно, требовала большой смелости, подобной той, какую мы проявили в 1916 году при наступлении на Румынию. Тогда, конечно, нас вынуждала к тому явная необходимость. Теперь мы следовали свободному решению. В обоих случаях, однако, смелость была основана на непоколебимом доверии к нашим войскам.
Против наших планов поднимались протестующие голоса. Выражалось сомнение в возможности успешного решительного наступления с нашей стороны. Я припоминаю, что незадолго до нашего контрнаступления на галицийском фронте нас предостерегали, что с имеющимися у нас силами мы можем надеяться только на местный успех, а так как не это является нашей целью, то не лучше ли отказаться от всей операции, все свои силы сберегать только для обороны и выжидать результатов подводной борьбы? В этой идее было нечто соблазнительное. Успехи нашей подводной войны, по доходящим до нас сообщениям, превосходили все наши ожидания. Ее влияние должно было скоро открыто сказаться. И тем не менее я не мог согласиться на это предложение.
Военные и политические условия на востоке именно теперь вынуждали выйти из бездеятельного, созерцательного состояния. Следовало опасаться, что если за наступлением Керенского не последует немедленно наш контрудар, то воинственное течение в России снова окрепнет.
Пока Керенский напрасно старается массой своих боеспособных войск сломить северо-западнее Станиславова австро-венгерские линии, поддержанные нашими силами, мы собираем к северо-западу от Брод сильную наступательную армию и 19 июля начинаем наступление в юго-восточном направлении, на Тарнополь. Наша операция встретила мало сопротивления со стороны русских частей, ослабленных уже в предыдущих наступлениях. Они быстро были опрокинуты, и этим ударом было убито все наступление Керенского. Только быстрое отступление может спасти от гибели русские силы, стоящие к северу и к югу от места нашего прорыва. Весь наш восточный фронт в Галиции и далеко на юг, к Карпатам, приходит в движение и преследует отступающего врага. Уже к началу августа почти вся Галиция и Буковина освобождены от врага. Свою долю в этом успехе имеют и наши союзники.