8 марта по приказу Его Величества наша главная немецкая квартира согласно нашему ходатайству была переведена в Спа. Эта перемена обусловливалась предстоящими операциями на западе. Отсюда мы легче могли сноситься с главными частями западного фронта, чем из Крейцнаха, где мы стояли до сих пор. Ввиду того, что мы хотели следить за событиями, по возможности в непосредственной близости от них, мы выбрали кроме того для высшего командования Авен как несколько выдвинутое вперед место. Туда мы вступили 19 марта с большею частью генерального штаба и таким образом, находились в центре армии и высшего командования армий которое должно было играть главную роль в предстоящих решительных боях. Особый вид городу придает мощная, неуклюжая постройка старой церкви. Сохранившиеся еще некоторые крепостные постройки напоминают о том, что Авен в прежние времена играл военно-историческую роль. Насколько мы помним, в 1815 г. часть прусской армии заняла тогдашнюю крепость и затем направилась дальше к Парижу. Война 1870 и 71 гг. не затронула этой местности.
Город утопает в зелени и представляет собой тихий уголок. Наше присутствие внесло лишь небольшое оживление. Я сам, после 47 лет перерыва, снова находился среди французов. Типы, которые я встречал на улице, так мало изменились с 1870–71 гг., что я совершенно забывал о прошедшем времени. Теперь, как и тогда, жители сидят перед домами, мужчины задумчивы, женщины оживленно болтают, дети играют в мяч и поют, как в мирное время. Счастливое детство!
Наше долгое пребывание в Авене подтвердило мне, что французское население с достоинством переносит свою суровую судьбу, тяготеющую над ним благодаря долгой войне. Уже не было повода прибегать к каким-либо особым мерам, чтобы оградить порядок и нашу безопасность. Мы ограничились только тем, что могло создать условия для спокойной работы.
Его Величество не остановился в Авене, но остался на все время последующих крупных событий в своем поезде, который продвигался сообразно военному положению. Долгое пребывание в тесных помещениях поезда должно служить доказательством непритязательности нашего военачальника, В этот период он жил исключительно интересами своей армии. Вражеские аэропланы, например, совершенно не беспокоили его. Пребывание в Авене дало мне возможность в продолжение следующих месяцев чаще, чем раньше, непосредственно соприкасаться с нашими частями и полководцами, а также со штабами. Особенно меня радовала возможность принимать у себя офицеров. Их военный опыт, их простые рассказы представляли для меня не только военный, но и общечеловеческий интерес, особенною радостью было для меня посещение мазурского полка, носящего мое имя, гвардейского полка, в состав которого я входил в качестве молодого офицера в продолжение двух войн, и, наконец, посещение ольденбургской пехоты, которой я командовал. Правда, от состава мирного времени осталось очень мало, но и в новом поколении я нашел тот же солдатский дух. Большинство офицеров и солдат я видел в первый раз, а многих и в последний раз. Честь их памяти!