Южнее Марны, очевидно, не стояли большие неприятельские силы. У Реймса и в гористой местности южнее его, напротив, находилась, несомненно, большая боевая сила неприятеля, которая, не говоря уже о французах, состояла из англичан и итальянцев. На других французских фронтах положение со временем нашего наступления изменилось не существенно. Смена позиционных войск боевыми дивизиями не внесла значительных изменений в общее положение на этих фронтах.
О помощи американцев у нас не было достаточных сведений. Известно было, что американские войска беспрерывно притекали во Францию. Наши подводные лодки были не в состоянии помешать этому движению или ослабить его, точно так же, как не могли настолько уменьшить неприятельский тоннаж, чтобы вообще исключить возможность такой транспортировки. Противники, ввиду необходимости быстрой и радикальной помощи Франции и Англии, обращали главное внимание на снабжение своих стран предметами необходимости и хозяйственного обихода.
Если бы мы тесно связали наступление у Реймса с нашими планами во Фландрии, то решению подлежал бы только вопрос, как широко мы можем и должны повести борьбу у Реймса. Первоначально у нас было намерение удовлетвориться взятием города. Вопрос об этом решался моментом овладения холмистой поверхностью между Эперне и Реймсом. Во взятии этой местности заключался, таким образом, центр тяжести нашего наступления. Для облегчения наших действий, т. е. для исключения нападения неприятеля на фланг со стороны берега Марны, наши сильные части должны были пробиться с обеих сторон Дормана на южный берег этой реки и затем продвинуться дальше к Эперне. Переход через реку, — на виду у готового к бою неприятеля — несомненно, очень смелое предприятие. Однако, учитывая наш многократный опыт при различных переходах через реки и потоки, мы и этот переход не считали опасным. Главное затруднение было не в непосредственном овладении рекою, а в продолжении боя по ту сторону препятствия. Переход артиллерии и обоза для нападающих войск должен был произойти по военным мостам (понтонным), которые представляли собой благодарную мишень для дальнобойного артиллерийского огня и нападений аэропланов. Наш план, ограничиваясь вначале исключительно взятием Реймса, во время обсуждения значительно расширился. Поводом к этому послужило, с одной стороны, наше намерение отрезать Реймс и с юго-востока, с другой, мы думали расширить наше наступление до Шалони на Марне, привлекаемые перспективой большей добычи пленными и военными припасами, если бы это предприятие удалось. Во всяком случае мы шли на опасность ослабить нашу силу в решающих местах ради широты наступления.