Однако ниже уровня этой имперской гражданской нации располагалось более 100 миллионов русских крестьян, представителей простонародья из других этнических групп, чьё политическое, культурное и национальное сознание было довольно примитивно. Разумеется, представлять русского крестьянина дикарем не было никаких оснований – он имел собственное нравственное мировоззрение, набор общественно-политических убеждений и предрассудков, оригинальный взгляд на внешнюю политику, в основе это была традиционная иерархическая картина с царем-батюшкой в центре и Богом на Небе.
Однако этот образ мира русского трудящегося большинства, составлявшего в России гораздо больший процент населения по сравнению с верхушечной нацией, постоянно подвергался эрозии благодаря влиянию «модерной» верхушечной нации, значительная часть которой увлечена была либеральными и социалистическими идеями, натравливала трудящихся на самодержавие и православие. При этом для либералов западничество стояло на первом месте по сравнению с национальными ценностями, а социалисты и вовсе отрицали национальное начало.
Для защиты крестьянской массы от этого разлагающего влияния правительство под влиянием К.П. Победоносцева выбрало ошибочную ставку на «народный инстинкт», который должен был делать русского человека подсознательно приверженным к консервативным началам. А чтобы сохранить это инстинктивное восприятие, широкие массы следовало не тревожить чрезмерной грамотностью и образованием. В результате к полосе революционных потрясений большая часть русского народа подошла не в достаточной мере осознавая свои долгосрочные экономические, социальные и политические интересы, оставаясь податливой на пропаганду агитаторов.
Правительство Российской Империи все больше отождествляло себя с национальными русскими ценностями. Сторонником русского православного консерватизма был император Николай II, активно разворачивалась деятельность организаций русских националистов, как правоконсервативных, так и центристских и умеренно либеральных. В рамках национальных организаций нащупывались пути сближения верхушечных националистов и русской крестьянской массы, особенно в регионах с напряженной этнической обстановкой. В.В. Шульгин в «Годах» ярко описывает механизмы заключения русскими крестьянами и помещиками на Волыни блока против польских помещиков на выборах во вторую Государственную Думу.
В 1912 году Дума приняла закон о выделении из состава Царства Польского Холмской Губернии, имевшей преимущественно русское православное население. Это был символический рубеж – этнорелигиозный фактор был поставлен выше политикогеографического. Еще более последовательно этноцентричной, ориентированной на предоставление привилегий русским, был законопроект о земствах в Западном крае, проводившийся П.А. Столыпиным вопреки сопротивлению не только левых, но и правых в Думе и Государственном Совете.