— Что это? — спросила другая женщина у гордо держащей свое творение Элоизы, когда они сели в машину.
— Это абстрактная картина, изображающая известную абстрактную картину, — объяснила она. — То есть музей, люди, стены и рамка упрощены до простых форм, в то время как картина в картине возвращена в натуралистичный вид.
— И кто-то это купил? — прищурилась на картину полицейская.
— Да.
— За деньги?
— Да.
— Сколько?
— Триста фунтов… включая стоимость пересылки.
Качая головой, женщина завела машину.
— Будет стоить целое состояние, когда вы умрете, — сказала она. Прошло почти двадцать секунд, прежде чем она осознала, что ее комментарий мог прозвучать слегка бестактно. Она добавила: — …от старости.
— Они были в галерее, — сказала полицейская, которую Чеймберс даже не узнал, выйдя со встречи с Уэйнрайт.
— А?
— Вы просили узнать, почему Элоизы Браун не было дома.
— А, точно, — кивнул он, сдержавшись, чтобы не добавить: «это были вы?»
— Они были в галерее, — повторила она и, увидев, что Чеймберс нахмурился, добавила, пожимая плечами: — Вроде бы для того, чтобы забрать картину.
Вспомнив состояние грязной подземной строительной площадки, он пришел в еще большее недоумение, но поблагодарил женщину и прошел аж четыре шага, прежде чем заметил еще одно вторжение:
— Откуда на моем столе пугало?
— Это не обычное пугало, — сообщил ему Льюис. — Это детектив Пугало из Харроу-он-де-Хилл. Он искал Маршалл, но я думаю, что тебе нужно с ним поговорить, — сказал он своему другу, многозначительно взглянув на него.
— Будто мне больше нечем заняться, — пробормотал Чеймберс, направляясь к своему взъерошенному посетителю.
— Детектив Чеймберс?
— Единственный и неповторимый… к сожалению, — сказал он, пожал ему руку и сел.
— Филипп Истон… Фил. Я понимаю, вы сейчас очень заняты, так что перейду сразу к делу. Имя Попилопадопалусс вам о чем-нибудь говорит?
— …Это динозавр?
— Человек. Эван Иоанну Попилопиди… — Он сдался.
— Нет. А что? Должно?
— От вашего коллеги у меня сложилось впечатление, что возможно. — Чеймберс выглядел растерянным. — Видите ли, я работаю над делом пропавшего человека и… оно слегка странное, честно говоря: греческий великан ростом в восемь футов четыре дюйма с особенностями развития.
— Великан? — спросил Чеймберс, выпрямляясь, но все еще не понимая, почему Истон пришел с этим к ним. Детали относительно оставшихся скульптур были строго охраняемым секретом, и насколько ему было известно, в прессу ничего не просочилось.
— Значит, это таки один из ваших? — с интересом спросил Истон.
— Возможно, — ответил Чеймберс. Из-за того, что им пообещали другую статую, у команды не было времени подумать о предпоследнем творении Роберта Коутса. — Мне понадобится все, что у вас есть. Когда он исчез. Откуда. Любая информация о его…