Маршалл накинула на голову капюшон:
— По вашему описанию, вполне похоже на обычную лондонскую ночь.
— Странно, — сказала полицейская, которой поручили собирать с участков информацию по давно почившей жертве.
— Что? — спросил ее чопорный коллега, пользующийся любым шансом придвинуться к ней поближе. Его сопровождало облако запаха лосьона после бритья, когда он пододвинулся неприлично близко, чтобы посмотреть в ее экран.
— У него до сих пор есть регулярные входящие и исходящие платежи, — сказала она.
— И что?
— Он мертв уже семь лет.
— Ааа. Тогда есть два варианта: либо его родственники так и не потрудились закрыть его банковские счета… Такое случается.
— …Либо?
— Либо это хищение личных данных. Такое часто случается с неактивными счетами, когда люди их погашают. Отметьте это, — приказал он ей, хотя они с ней были одного ранга.
Когда он откатился, она распечатала и подчеркнула разнообразие подозрительных транзакций, затем отложила листок в непримечательную синюю папку. Пройдя по офису до комнаты для расследований, она постучала в дверь.
— Детектив Чеймберс на месте? — спросила она у людей, работающих внутри.
— Он еще не пришел, — отстраненно ответил один из них.
— Где его стол?
Следуя небрежным указаниям пальцами, она подошла и увидела, что корзина для почты завалена такими же неприметными папками, поэтому она оторвала стикер, чтобы подписать ее: «Кристофер Райан — важно!»
Приклеив записку на обложку, она осторожно положила папку на кучу и направилась к выходу… Один из углов цветного листка сразу начал сворачиваться, когда неэффективный клей ослабил свою хватку.
Винтер лежал на своем завтраке. Растянувшись на кухонном столе Элоизы, он вспомнил, что после окончания дежурства на кладбище он отправился к ней с коробкой свежеиспеченных вкусностей, которые он впоследствии раздавил прежде, чем они успели что-нибудь попробовать.
— Элоиза? — позвал он, вставая на ноги, пока занавески развевались по комнате, как паруса. — Элоиза! — уже прямо закричал он, когда ответа не последовало. — Элоиза!
Входная дверь открылась, и она поспешно вошла, держа пустую чашку.
— Вы проснулись, — поприветствовала она его.
— Где вы были?!
— Разговаривала с Патриком.
— Патриком?
— Несчастливым получателем самой неудачной задачи на сегодняшний день от Столичной полиции.
— День? — спросил он, сонно моргая.
— Десять минут четвертого, — сообщила она, подходя закрыть окно против надвигающегося снаружи апокалипсиса. — Не хотела бы я сегодня вечером оказаться на улице, — сказала она, наблюдая за дождем, оставляющим горизонтальные шрамы на стекле, пока те несколько деревьев, что пережили застройку города, боролись за жизнь против мятежного настроения природы. — По-видимому, станет только хуже.