Герхарт смотрел, как с поверхности воды в ванне исчезает рябь, а затем закрыл глаза, стирая эту часть своего прошлого. Из измученного разума он вынул два ядовитых шипа. Крёнера и Штиха. Обернувшись, он уперся взглядом в шкафчик с лекарствами.
Его затрясло.
Казалось, в помещении холодно. Все вокруг исказилось. Друг с другом спорили реальность и защищенность. Он посмотрел на свое лицо в зеркале шкафчика. Лицо незнакомого человека.
Шкафчик был маленький. Он быстро нашел крупный пузырек, из которого его так щедро поили симулянты.
На этот раз он просто засунул его в карман.
Единственный видимый след, оставшийся от их с Крёнером встречи, — сбившиеся ковры по всему дому.
Поправив их, Герхарт вернулся в библиотеку Крёнера. Здесь он поднял с пола нож и положил Крёнеру на стол. В дальнем углу комнаты стояла плетеная бамбуковая корзина с тростями и картонными трубками. На мгновение он замер, разглядывая лес торчащих предметов, а затем просунул руку почти до самого дна. Порывшись, он обнаружил то, что искал. Маленькая, тонкая трубка, завернутая в плотную коричневую бумагу. Разглядывал он ее всего секунду. Когда симулянты выпивали, Крёнер часто развлекался тем, что дразнил его.
Он спрятал ее в ветровку под молнию и крепко прижал к себе.
Когда он уже выходил из дома, позвонили в дверь. Он так и простоял в темной прихожей — лишенный мыслей и эмоций, — пока звонки не прекратились.
После ухода из отеля «Коломби» Лорин вдруг расплакалась.
Она была сама не своя.
Пытаясь успокоить Лорин, Петра отвела ее в сторону.
— Мы успеем его найти, — решительно произнесла она, раздумывая, не отвесить ли ей пощечину.
Через десять минут Лорин пришла в себя.
— Куда ты нас ведешь? — спросила она, выдавливая улыбку.
— Придется нам поговорить с Вильфридом Крёнером. Побеседуем с ним, раз встретиться с Петером Штихом пока не получится.
— Кажется, ты нервничаешь.
— На это у меня есть причины. Они у нас обеих есть.
— А разве разумно идти к нему домой?
Улицу заливал яркий свет. Вдоль тротуара выстроились припаркованные машины. Суббота — люди ходили по гостям. Лорин огляделась по сторонам.
— Почти как в Кентербери, — рассеянно сказала она.
Меланхоличный проблеск тихой и мирной жизни, оставшейся в прошлом.
Напротив дома Крёнера — тот казался совсем пустым, если не брать в расчет «ауди» под навесом и горевший всего в одном окне свет, — Лорин прислонилась к шикарной серебристо-синей машине.
— Такие увидишь на Тависток-сквер, — прошептала она себе под нос. Она прикоснулась к шее, вид у нее был смущенный. — На этой улице у бухгалтера моего мужа контора.