Образ маленькой женщины, занимавшей в его сердце огромное место, стал мерцать и искажаться. Вдруг стало сложно вспомнить неизменную улыбку. Все сильнее кружилась голова — он соскользнул вниз по стене. В конце концов он сел на корточки в углу прихожей, прислонившись головой к дубовой двери.
Больше всего Герхарту хотелось домой. Там его покормят и он сможет поспать. Его домом была больница.
Там он в безопасности.
Помотав головой, он заплакал. То, что он только что услышал, никак не уходило. Разве можно кому-то верить? Кто хочет ему зла?
Еще остался широколицый мерзавец, который много лет дурно с ним обращался. Крёнер уже не сможет спасти его от ударов того сильного человека. Ланкау этим воспользуется. Герхарт часто такое наблюдал. В выжидающем взгляде читались дурные намерения. Этот негодяй терроризировал всех окружающих. Всех, за исключением Крёнера и Штиха, а их уже нет.
Абсолютно заслуженно.
Герхарт собирался пересчитать дощечки в стеновой панели и замер. Он ни о чем не жалел.
Выпрямившись, он стал поочередно напрягать все группы мышц. Надо подготовиться. К Ланкау и тому, второму. О Петре и незнакомой женщине он сейчас думать не хотел. Потом.
Сначала Ланкау, а потом Арно фон дер Лейен. Один приведет его к другому. Так просто. Пока они живы, он больше не сможет обрести покой. А ничего иного он не желал. Чтобы все как раньше. Но каким образом? Из больницы его смогут забрать и делать с ним что угодно. Могли причинить боль и заставят вернуться в прошлое. И им это удастся.
Нельзя этого допустить.
В прошлом осталось только плохое.
Герхарт выпрямился и опустил плечи. В нарядной гостиной пробили судовые часы Крёнера. Пора идти.
Ланкау у себя, в загородном доме. Последние слова Крёнера. Маленькая ферма неподалеку от города. Посреди виноградников.
Герхарт не помнил, чтобы он когда-нибудь столько шел. Хоть он не устал, пустота была тягостным бременем. На протяжении множества лет — сколько он себя помнил — рядом всегда была чья-то рука, на которую можно опереться.
Небо над его головой давно укуталось в звездное одеяло. Туман и темнота его не пугали. Над пейзажем уютно устроилась луна. Сильно пахло землей. Скоро собирать урожай.
Потом Штих и Крёнер обычно пели.
Герхарт прислушался к собственным шагам. Он вышел на открытую местность. Пути назад нет. С каждым шагом росла ненависть к тем троим. Он натянул ветровку на уши.
Исчезновение Арно фон дер Лейена стало большим несчастьем. Но годы над ним потрудились. Боль притупилась. А теперь он, значит, вернулся, и несчастье вырвалось на свободу. Поэтому он должен его ненавидеть.