.
Процесс, назначенный на начало осени, после многочисленных ходатайств наконец начался в ноябре. Но все старания далекой от юриспруденции Ольги закончились неудачей; она снова подала в суд и снова проиграла дело. «Это стоило ей ужасающего разочарования и страшных финансовых потерь», – свидетельствует сводная сестра Натали[148]. С тех пор аукционы от Парижа до Берлина и от Лондона до Нью-Йорка были переполнены уникальными коллекциями, отобранными у законных владельцев. О причинах этого невообразимого и откровенного преступления рассказал кузен Натали Феликс Юсупов, сам ставший жертвой подобных варварских распродаж. «Большевики заявили, что, согласно декрету от 19 ноября 1922 года, правительство Советов конфисковало все имущество эмигрировавших из России по суверенному праву и что правосудие не должно вмешиваться»[149].
Вскоре после этих тягостных событий княгиня Палей, чтобы похоронить прошлое, рассталась со своим домом на улице де ла Фезандери, где жила одна после замужества Натали. На вырученные от продажи деньги (наследники издателя Фаяра, которым уже принадлежал дом номер 48, объединили два особняка в один) Ольга построила в Нейи дом в андалузском стиле. Но насладиться новым жилищем ей не удалось: последняя битва с убийцами великого князя Павла вызвала рецидив рака, с которым ей удалось справиться девять лет назад[150]. Хирургическое вмешательство на этот раз было бы бесполезно. Ей оставалось жить несколько недель. Натали, постоянно находившаяся рядом с матерью, убедила ее переехать к себе.
«Расставание с княгиней Палей было для меня самым горестным, – рассказывает великая княгиня Мария о своем отъезде в Соединенные Штаты. – Мне не хватало мужества, чтобы поехать к ней на выходные в Сен-Клу, к Наташе. Мы встретились в Доме “Лелонг” в Париже. Сама Наташа, присутствовавшая при нашей встрече, вышла из комнаты, чтобы мать не увидела слез, которые она не могла сдержать»[151]. Последние часы княгини были мучительны для всех, кто ее любил. «Мачеха умерла в начале ноября 1929 года. Она страстно желала смерти уже многие годы; но когда пришел этот час, ее сильная от природы натура отчаянно боролась за жизнь. Наконец, ее хватка ослабла, но она не сдавалась до последнего момента, пока физические силы ее полностью не оставили»[152]. Ей было всего шестьдесят четыре года.
Ее хоронили в среду, 5 ноября, в русской церкви на улице Дарю, где с 1902 по 1914 год праздновалось столько радостных событий – крестины, Рождество, Пасха… Каковы бы ни были отношения Натали с мужем, следует признать, что он всегда был крайне предупредителен по отношению ко всем родственникам жены. Он настоял на том, чтобы княгиню Палей похоронили в усыпальнице семьи Лелонг на кладбище Коломб. Натали никогда не забывала этого. Она относилась к маленькой Николь, его дочери от первого брака, как к своему собственному ребенку, ежедневно выказывая ей и мужу свою безграничную признательность.