— Не цензура, а местный говор, — сказал Янгфанхофен.
Только эти три вещи Люгоша и делал в охотку. Была б его воля — так только б ими и занимался. Только родители что-то с каждым годом все чаще на него покрикивали, да все злей бывали, когда Люгоша не в прыть бежал приказы их выполнять.
Один он у родителей-то остался. Брата в армию забрили, королево войско. Сестра замуж вышла, за бортникова сына. Родители про него хорошо-то говорят — мол, и батеньке своему помогает во всем, и пасеку расширил, и вообще юноша добрый и смиренный. А Люгоша-то и не против, Люгоша очень даже рад, что сестрице такой муж хороший достался.
Он еще и медком всегда угощает, когда в гости придешь. Потому Люгоша к нему любил ходить. Раньше вообще каждый день ходил, медку просил. Но потом родители чего-то наругали, он и перестал ходить. Теперь так, иногда только мимо проходит, а если сестра во дворе, то и спрашивает, нет ли медку лишнего.
А свои родители Люгошу медком не угощают. Только ворчаньем, да нравоучениями, да все работой пытаются нагрузить.
— Ты, Люгоша, хоть свинью бы завел, — сказал батенька, когда он все же выбрался с сеновала. — Давай я порося куплю, а ты его выходишь, выкормишь, да продашь.
— Не, батенька, лениво мне, — отмахнулся Люгоша. — Свинья — она тупая. Ничего не делает, только спит да жрет. Не хочу я за такой скотиной ходить.
— Понимаю тебя, сынок, — вздохнул батенька. — Хорошо тебя понимаю. Ну пойди матери помоги, корзины плести.
— Не, батенька, у меня пальцы неловкие, — отмахнулся Люгоша. — Да и не умею я бабье-то дело делать.
— Так если не делать, то и не научишься. Ну хоть паданцы иди собирать.
— Эх, спину опять гнуть… Ну ладно…
Но паданцы Люгоша все-таки собирать пошел. Они вкусные бывают, их пока собираешь — то и есть можно.
Правда, дристал с них Люгоша каждый раз, но то дело понятное, коли немытое что есть — то и дрищешь. Люгоша бы мыл, да лениво было. Это ж каждый раз с яблоком бегать надо к колодцу, а оно прямо сейчас в руке, так в рот и просится.
— А вот бы придумать такое заклинание, чтобы паданцы само собирало, — размечтался Люгоша, глядя на пустую корзину.
— Какое тебе заклинание, Люгоша? — вздохнул батенька. — Ты даже в школу храмовую ходить заленился. А волшебники всю жизнь учатся, да трудятся.
— А… а вот кабы волшебству учиться, так я б не заленился! — заупрямился Люгоша. — Это ж волшебство, а не ерунда какая!
— Люгоша, ты уже час паданцы собираешь — ни одного не собрал.
— Да я задумался просто.
— Об чем задумался-то на такой долгий срок?
— Да о том, что ерунда это — паданцы эти. Наносное. Ни к чему их и собирать, я думаю.