Роман «Белая ворона» охватывает большой промежуток времени с конца прошлого века и заканчивается в самый разгар Второй мировой войны. Жизненное пространство повествования вмещает многое: бестолковую толчею берлинской богемы, бескомпромиссную борьбу лидеров ишува, будничные заботы нацистских бонз, кровавые сцены арабской резни в Иерусалиме, Хайфе, Яффо.
Мир в те годы проделал огромный путь.
Вот и главный герой романа Азиз Домет — араб-христианин, потомственный германофил — проходит свой путь от поборника сионизма, восхищающегося подвигом Йосефа Трумпельдора, до помощника одиозного арабского политика, муфтия Иерусалима, вынужденного исполнять неблаговидные обязанности в структурах Третьего рейха вплоть до сотрудничества с небезызвестным Эйхманом, главным «двигателем» проекта «окончательного решения еврейского вопроса». Кажется весьма симптоматичным, что за литературным героем В. Лазариса стоит реальное историческое лицо. «Мой герой был драматургом, — рассказывает автор, — его пьесы шли в Европе, он вел переписку с Хаимом Вейцманом, будущим первым президентом государства Израиль…» В архиве писатель обнаружил его письма, одну из пьес, статьи и даже портрет. Все это очень важно, поскольку делает историю Домета достоверной и убедительной.
«Мне как автору повезло, что Азиз Домет был арабом-христианином, — продолжает писатель. — По воспитанию, образованию, мировоззрению он мне гораздо понятнее, нежели араб-мусульманин. Я писал о человеке, который в начале своей карьеры не был и не собирался быть врагом евреев… Ко мне в руки попал не просто араб, но личность с особенным характером. Все это позволило увидеть проблему глубже, ярче, полифоничнее».
В самом деле, в книге В. Лазариса читатели имеют редкую возможность увидеть еврейский ишув Палестины между двумя мировыми войнами с самых разных точек зрения, не только еврейской и арабской, но, к примеру, глазами английской администрации: «… Религиозные евреи борются со светскими, сионисты — с противниками этого движения, приверженцы древнееврейского языка — с не менее горячими приверженцами языка идиш, старожилы — с новоприбывшими, выходцы из Западной Европы — с выходцами из Восточной Европы». Остается только удивляться, как основатели еврейского государства смогли найти равновесие в этой разваливающейся парадигме всеобщего противостояния. Впрочем, не слишком многое изменилось на Земле Израиля и ко дню сегодняшнему…
Азиз Домет, конечно же, европеизированная «белая ворона». Историческая основа романа дает все основания полагать, что среди арабов-христиан было немало таких «белых ворон», которые при определенных условиях могли стать надежными союзниками сионистов. Однако этого не произошло. И вот вопрос: не совершило ли сионистское руководство ишува, а затем и государства роковой ошибки, не предприняв серьезной попытки привлечь таких «белых ворон» на свою сторону, тем самым фактически толкнув их в медвежьи объятья исламских экстремистов? Трагические события недавних «интифад» не берут ли своего начала в тех давних, уже почти забытых событиях? В то же время в книге достоверно показан процесс трансформации обыкновенного, «бытового» антисемитизма арабов в настоящий человеконенавистнический, человекоубийственный фашизм.