Даже в почти полной темноте я вижу его вспыхнувшие от стыда щеки.
— Я поклялся хранить все твои тайны, Матильда, и я сдержу слово.
— Но ведь я должна.
— Должна? Кому ты должна? Всем этим расфуфыренным вельможам, для которых ты просто… пешка! — Он говорит так рассерженно, как будто слышал наш с Ноксом разговор.
О шахматах и пешках.
Я — просто пешка. Во мне нет ни ценности, и нужды.
Он бы запросто променял меня на более выгодную фигуру, если бы подвернулась возможность.
— Разве ты хочешь быть королевой? — продолжает Орви. — Разве вся эта жизнь с ее дурацкими этикетами, грязными интригами и сплетнями — она для тебя?
Я мотаю головой и горько улыбаюсь.
— Я думаю, — внезапно переходит на шепот Орви, — Мастер Сайфер знает, как снять эту штуку.
— Откуда?
— Говорят, он знает абсолютно все, — простодушно, как будто речь идет о добром волшебнике из сказки, говорит Орви. — Наверное, если как-то вывести его на разговор…
В моей голове внезапно всплывает наша первая встреча с химером.
Я тогда тоже что-то говорила на языке Бездны, и его это почти не удивило.
Может быть, его можно разговорить не только о браслете, но и о Тьме, и можно ли от нее избавиться? Ведь если мы с Орви действительно сбежим и спрячемся там, где нас никто не найдет, Тьма все равно будет жить во мне.
И кто знает, во что я могу превратиться и сколько вреда могу причинить.
— Я знаю, как встретиться с химером, — тоже перехожу на шепот.
Кажется, по одной из версий Нокса, я обещала ему позировать для портрета. Вряд ли Его Величество будет против, если я сдержу обещание.
Орви улыбается так довольно, словно мы снова вернулись в тот день, когда он получил от меня прядь волос. Кажется, он до их пор носит ее в медальоне на груди.
Кажется, во всем этом мире, он единственный человек, которому не безразлична я и не безразлична моя судьба.
— Я рада, что мы снова вместе, Орви. — Это очень искренне, потому что во всем этом муравейнике, не засыпающем, кажется, даже на ночь, я чувствовала себя совсем никому не нужной.
— Я же обещал тебя беречь! — храбро вытягивает по струнке мой личный охранник, и тут же добавляет: — Я всегда буду тебя беречь, Матильда. Хоть от герцога, хоть от самого короля!
Глава тридцать седьмая: Герцог
Я в миллионный раз повторяю себе, что поступил правильно, когда расставил точки над «i», но лучше от этого не становится. Вообще не становится. Кажется, такими пустым глазами Тиль не смотрела на меня даже в ту ночь, когда Хаос вырвался из ее тела и она едва ли соображала, что делает, отгоняя призраков.
Я пытаюсь забыться, обвешиваясь государственными делами, словно праздничными гирляндами: вычитываю доклады Зрячих, донесения Ивлин, вместе с Эвином готовлю план блицкрига, чтобы отбить явно неспроста взбунтовавшиеся западные регионы Артании. Крестьяне, как показывает опыт, не бесятся просто так, а в последние годы Эвин относился к своим вассалам очень лояльно — не повышал налоги, отменил право первой ночи и даже показательно выпорол пару лордов, которые посмели его ослушаться. В общем, живите, возделывайте поля и радуйтесь, что у вас такой гуманный король.