Вместо это легко берет меня за талию и усаживает в дамское седло.
От воспоминаний, чем в прошлый раз закончилась верховая прогулка, кружится голова и пересыхает во рту. И, кажется, Эвин все это с легкостью читает у меня на лице, потому что берет повод моей лошади и не спеша выводит ее по дорожке в сторону сада.
— Матильда, клянусь, я не дам вам упасть, — обещает король, и я ловлю себя на мысли, что жизнь ужасно несправедлива, ведь я могла бы полюбить… его.
И тогда, при определенном стечении обстоятельств и моей аккуратности, мы могли бы быть счастливы и править Артанией, как пишут в старинных сказках, долго и счастливо.
Слово за слово, у нас все-таки завязывается беседа.
Я пытаюсь говорить о книгах, чтобы не сболтнуть лишнего, а потом, когда Эвин вспоминает свои военные приключения, слушаю буквально открыв рот. В беседке в саду накрыт маленький стол, и наша прогулка плавно перетекает в посиделки за фруктами и легким вином. Но с непривычки у меня все равно немного кружится голова, и когда приходит время возвращаться во дворец, Эвин посмеивается над моей неуверенной походкой.
— Полагаю, — он снова так близко, что я чувствую исходящее от него тепло и силу, — в седло вам уже нельзя. Так что…
Я едва ли успеваю пискнуть, когда он легко берет меня на руки, прижимает к себе и мягким, обволакивающим голосом говорит:
— Вы ничего не весите, Матильда. Я готов нети вас на руках до самого замка.
— Не могу позволить Вашему Величеству тратить на это силы, — немного заплетающимся языком, посмеиваюсь я.
— Мне хочется верить, что у моей невесты будет много поводов красть меня у государственных дел.
В свете закатного солнца его белоснежные волосы наполняются алыми бликами, и даже кажется, что вокруг его головы сверкает почти геройский нимб.
— Матильда… — Эвин перестает улыбаться и его взгляд наполняется тягучей негой. — Должен ли я говорить, что чертовски устал считать дни до своего законного права обладать вами, как своей женщиной и женой?
А почему бы, собственно, и нет?
Он прекрасен, как бог! В тот день, когда они с герцогом, прикинувшись простыми гвардейцами, напросились к нам на телегу, именно Эвин, а не Нокс, понравился мне больше! И если бы меня тогда спросили, кого бы я выбрала в мужья, то мой ответ был бы очевиден.
У Эвина нет никакой другой «самой красивой женщины», потому что я — его невеста.
Он сильно и уверенно правит целой страной, значит, будет надежным мужем мне, и прекрасным отцом нашим будущим детям.
И он, кажется, действительно сильно увлечен мной.
Раз уж я все равно должна стать королевой, то, может быть…