— Я не тронул Ив и пальцем с самого королевского бала, маленькая злюка.
— Ну конечно! — Мое театральное «ха-ха!», честно говоря, звучит жалко. — А ее бесстыжие ночные сорочки приходят к вам сами, видимо, чтобы петь колыбельные!
Нокс так резко останавливается, что мне приходится схватиться за стену, чтобы не расплющить нос об его спину. Поворачивается ко мне и глядит верху вниз, свирепо, как разъяренный бык, раздувая ноздри.
Наверное, мне нужно бы следить за языком.
— Когда все это закончится, маленькая ревнивица, я так отхожу тебя по заднице, что ты неделю будешь садиться исключительно с моим именем на губах!
Втягиваю голову в плечи, потому что все это очень похоже не на угрозу, а на отсроченное наказание. Нокс удовлетворительно кивает.
— А теперь, — отодвигается, показывая на резную дверь перед собой, — ты пойдешь туда и сделаешь как я сказал.
Я прижимаюсь спиной к стене и, обходя герцога по максимально возможной дуге, буквально выпрыгиваю в дверь.
Мне нужна хотя бы короткая передышка, чтобы понять, где я нахожусь.
Герцог был прав — в этом здоровенном замке так много ходов и выходов, что не заблудиться здесь, кажется, задача только для самых умных и внимательных. Но все же.
Справа светлая галерея с арочным потолком, вся увитая диким плющом насыщенного темно-багряного цвета, словно его нарочно покрасили под цвета флага Артании. И если принюхаться, то оттуда веет сладким томным ароматом пепельно-дымных роз, которые вывели в оранжерее, как особенный сорт цветов королевства, которые растут только здесь и цвету, как ни странно, три раза в год, и даже в пору снега и мороза.
Значит, мне туда.
Я делаю пару шагов и чуть не падаю, потому что пышные кружева и многослойные шелка путаются в ногах, словно липкая паутина. И чтобы как-то придержать юбки, приходится отнять руки от груди, а это… Ох, Матильда, просто иди вперед и не опускай взгляд ниже подбородка. И думай о том, что скажешь Эвину, когда он поинтересуется, почему ты разгуливаешь по замку одна, да еще и в таком непристойном виде!
Когда в конце галереи я оказываюсь перед резной дверью, оформленной филигранной ковкой в виде райских птиц в кроне раскидистого дерева, останавливаюсь, делаю глубокий вдох и… ничего не успеваю, потому что дверь распахивается так резко и сильно, что едва не валит меня с ног. Я вскрикиваю от удара, который приходится как раз в плечо, и отскакиваю, чтобы натолкнуться спиной на преграду. Уверена, только что позади меня ничего не было!
— Матильда! Ради всех богов, я уже думал, что ты решила сбежать из-под венца! — грохочет у меня над головой рассерженный и обеспокоенный голос Его Величества, и мужские ладони, тяжело опустившись мне на плечи, в одно движение разворачивают лицом к себе.