Он делает шаг вперед, и в тусклых всполохах лампы я, наконец, отчетливо вижу его глаза.
Темные, абсолютно черные, как будто это зрачки расплылись бездонными озерами.
Его губы приоткрыты, и он алчно пробегает по ним языком.
Я сглатываю дрожь.
— Тебе нужно быть внимательнее, маленькая монашенка, — низким грудным голосом предупреждает Рэйвен. — Если бы тут были лишние уши, то за «Рэйвена» мы оба могли бы лишиться голов. Невесте короля не следует так фамильярничать с мужчинами.
— Вы снова пьяны, герцог? — пытаюсь хоть как-то объяснить эту метаморфозу. — Знаете, вас это не красит.
— Я абсолютно трезв, Тиль, — усмехается он, — но чрезвычайно голоден.
— Кухня где-то дальше по коридору, — огрызаюсь я. — И, кстати, Ваша Светлость, раз уж мы говорим о предосторожностях, полагаю, моя оплошность просто ничтожна в сравнении с тем, что вы каким-то образом проникли в покои невесты короля и снова ее компрометируете!
Он делает шаг в моем направлении.
Тот сон, обрывки которого я успела зарисовать в своем молитвеннике, всплывает в памяти точно таким же эхом тяжелой поступи.
Нужно ли спрашивать об этом Рэйвена?
Или… это просто сон, в который Королевский палач попал уже из других мох фантазий?
— Ваша Светлость, — я кашляю, чтобы скрыть дрожь и неуверенность в голосе, — вам следует немедленно обратиться к лекарю, пока вы не превратились в труп.
Его похожая на оскал ухмылка заставляет еще больше насторожиться.
— Мне льстит твоя забота, малышка, но уверяю — я там, где должен быть.
То, как он называет меня малышкой, абсолютно возмутительно!
Но и очень… волнующе.
Как если Нокс мог дотронуться до меня словами, и тогда это были бы самые бесстыжие прикосновения в моей жизни!
Я мысленно даю себе крепкую затрещину, списывая свои непотребные мысли влиянию его, Плачущий прости, крайне непристойного взгляда.
— Герцог, вам нужна хорошая лекарка, и чем раньше — тем лучше. Будет крайне затруднительно объяснить Эвину, откуда в моей спальне взялся ваш холодный труп.
— Его ты тоже называешь по имени? — Теперь голос Нокса звучит как тяжелый раскат грома.
— Разве невесте возбраняется называть жениха по имени? За это, насколько мне известно, головы не рубят.
— Но за это наглым малышкам дерут зад, — продолжает мрачнеть герцог.
Да как он…!
Я задыхаюсь от возмущения, но еще больше от того, что в тот момент, когда он сказал про зад и свои намерения мне всыпать, мои мысли слишком странно всполошились.
— Ваша Светлость, а не соизволили бы вы оказать мне услугу и катиться в Бездну! — Я тоже умею рычать, особенно, когда кто-то слишком наглый и бесцеремонный шастает ко мне как будто у него есть вечный пропуск! — Клянусь, еще одно подобное высказывание, и моя рука не дрогнет!