Хотя первым делом девочки будут интересоваться, чем кормили. Не то чтоб все из голодного края, но вопрос еды всегда стоял остро. Банкетное меню в ресторане «Московский» ничем особым не отличалось, они с Лидой это уже поняли, да и набор закусок был повсюду примерно одинаковый: обязательные оливье, селедка под шубой, холодец или заливной язык, сациви, фаршированная щука, всяческие паштеты, икра с изящной веточкой укропа, тарталетки с чесночным сыром и нарезки. «Классика не стареет», — подумала Павочка, осмотрев стол.
Постояв минут двадцать вдали от всех и слегка заскучав, Пава быстро, насколько могла себе позволить, сбегала припудрить носик и наярчить губы. Намазав рот намного шире, чем он был на самом деле, она с восторгом посмотрела на свое отражение в зеркале и привычным жестом поддернула лямку бюстгальтера. Необъятная грудь мечтательно всколыхнулась. Декольте было таким же глубоким, внушительным и низким, как и Павочкино контральто. Она считала, что три признака могут превратить обычную женщину в роскошную: высокие каблуки, глубокое декольте и яркие губы — вот и весь необходимый набор женственности на первое время. С высокими каблуками Пава завязала давно. От роскошной женщины оставались лишь декольте и губы, что для ее возраста было вполне достаточно. Проверив у себя наличие этих двух обязательных составляющих, Пава удовлетворенно улыбнулась себе в зеркало и пошла в зал.
Гостей сильно прибавилось. Они вовсю уже начинали общаться, обмениваясь последними слухами и сплетнями, вяло шутили и исподтишка, как и Павочка со своего дальнего наблюдательного пункта, оглядывали друг друга, оценивая каратность жен и лоск мужей. Официанты разносили стопочки с маленькой закуской, не шампанское, нет, как-то это было не принято, моветон, а сразу водку с черным хлебушком и распластанной пряной килькой и перышком зеленого лука, Алена попросила именно так, чтоб по-русски, по-нашему. Шампанское это кислое, которое надо не надо подавали на фестивале в Каннах, ей было непонятно, сплошная изжога, хотя бокалы высокие, красивые. А водка проще и привычнее, да и амбьянс сразу создает, в настроение вводит. Все уже немного расслабились, выпили, по привычке сгрудившись у рояля, долго стоять прямо было тяжело, и многие уже подыскивали, на что бы облокотиться. Некоторые прохаживались около столов, чтобы найти свое место — у каждой тарелки стояла табличка с именем. Спустя еще полчаса была дана отмашка, гости задвигали стульями и уселись, подсознательно проверив иерархию — все ли так, все ли устроены по негласному ранжиру, — и наконец успокоенно закивали друг другу, начав активно наполнять тарелки закусками. Пошли первые тосты. Адреса от Союза писателей, Союза композиторов, все такое приторно-одинаковое, славящее и прославляющее, строго-официальное, как под копирку, — ну что ж, такова была обязательная торжественная часть, через которую должны были пройти все юбиляры.