«Внезапная» ночевка у сестры?
Еще более внезапная отмена нашей встречи на неделе: сначала у нас внезапно сорвалась среда, потом четверг, а в час ночи с пятницы на субботу оказалось, что и в выходные у Андрея нет на меня времени. После двух недель секса, когда мы жили в одной квартире, вместе ходили за покупками, вместе строили планы на будущее, писали длинные списки фильмов, которые обязательно нужно посмотреть — я вдруг не стою даже пары часов его бесценного внимания?
— Трахал две недели? — хмурится Бармаглот.
— Не ваше дело, Марк Игоревич, — грубо огрызаюсь я. — Я же не спрашиваю, как и кого трахаете вы, пока жена греет кости на пляже под пальцами, а одна строптивая игрушка «не дает».
Я так устала от всего этого дерьма.
Устала не понимать, чего хочу.
И еще больше устала от мужиков, для которых я то ли игрушка без мозгов, то ли просто трофей.
— Трусики снимать? — бросаю очень ядовито, потому что на игры и флирт просто не осталось сил.
Бармаглот приподнимает бровь, давая понять, что мой намек ему абсолютно не понятен.
— Ну, как это принято у бабников? Повесите в рамочку на стене почета.
— А, ты об этом? — Марк смеется. — Формально, Зай, я тебя еще не выебал, так что твоим трусикам на моей стене почета делать пока нечего. И на будущее — когда это случится, я сам возьму что-нибудь на память.
Мне даже нечего ему ответить.
Обидно до слез, и я просто сползаю по стенке, пряча лицо в коленях, чтобы громко, как белуга, зареветь.
Все мужики — козлы.
А я — самадуравиновата.
Миллер подходит — я слышу тяжелые шаги.
Что-то падает мне на голову.
Что-то пахнущее подсушенными ирисами и колкими дольками лайма.
— Сопли подотри, Заяц, и приходи ужинать.
Когда уходит, поднимаю руку, нащупываю теплую мягкую ткань его футболки. Вытираю слезы, но они снова текут, и нос забит, так что, когда сморкаюсь, звук получается, как будто трубит простуженная слониха.
Бармаглот выразительно ржет из кухни.
Вот же гад!
Есть женщины, с которыми каждый день — как на войне.
Сегодня у нас военные действия в активной фазе, и мы хотим друг друга убить.
Завтра — партизанская война, она обижается, начинает присылать какие-то идиотские пространные сообщения с «типа смеющимися» смайликами.
А через неделю — пассивное перемирие, мы трахаемся и все хорошо, просто и максимально понятно.
Но стоит сделать шаг в сторону — и снова война, снова стрельбы, снова гранаты и долбаные партизанские вылазки на территорию моего покоя и внутреннего комфорта.