Наверное, все написано у меня на лице, потому что Бармаглот отходит в сторону, давая мне выйти.
Бегу вприпрыжку.
Сердце колотится в груди.
Что я ему скажу?!
Как вообще смогу… теперь?
Стараясь не смотреть на его сумасшедше красивую фотографию на экране, прикладываю телефон к уху.
— Привет, — слышу уставшее. Зевок. Грохот посуды, как будто он в темноте наощупь пытается сделать чай. — Хотел спросить, как ты добралась.
Бросаю взгляд на настенные часы — почти час ночи.
Я понимаю, что пятница, он устал, у него какие-то проблемы с сестрой, но все же. В такую пургу, когда снег все валит и валит, и утром, скорее всего, нас всех ждет маленький транспортный Армагеддон, спросить, как я добралась в час ночи?
Меня заедает.
Меня точит противный ядовитый червь злости.
— А тебе не все равно? — говорю раздраженно.
Ботинки Бармаглота — огромные, на его здоровенный сорок седьмой — валяются вперемешку с моими «дутиками», по-свойски положив на них шнурки.
У нас даже обувь трахается.
— Алиса, не надо, — тоже немного раздраженно отвечает Андрей. — Я реально устал, голова не соображает.
— Не надо что?
— Я правда не знал, что неделя будет очень тяжелой и не получится увидеться.
— Неделя?
— Да. — Он тяжело вздыхает. На заднем фоне пищит чайник. — У меня все выходные с сестрой. Нужно уже разрулить все.
У него дома электрический чайник.
— Где ты?
— Что?
— Чайник, Март. У тебя. Там. Свистит. Чайник.
Бармаглот выходит из ванной, прижимается спиной к стене.
Скрещивает руки на груди.
— Алиса, я у сестры! — заводится Андрей. — Извини, что не отчитался!
— Я…
Он не дает закончить.
— Алиса, я очень тепло к тебе отношусь, но мы… еще очень мало встречаемся, а ты ждешь, что я буду вести себя как образцово-показательный муж! Что у тебя в голове?
Молчу.
— Алиса?
— Извини, что посягнула на твое личное пространство, Март. — Голос такой сухой, что неприятно царапает гортань. — Привет сестре. И, конечно, семья важнее всего. Зачем спрашивать у женщины, которую ты трахал две недели, как она добралась домой, в самом деле. Подумаешь, как-то же она жила до меня, не умирала!
— Ты там ебанулась?! — кричит он. — Я тебе не нянька!
— Если тебе на меня насрать до такой степени, что в твоем списке забот я стою на самом последнем месте, то ты мне вообще никто!
— На хуй пошла!
Я сжимаю телефон, глядя как на экране появляется иконка завершенного вызова.
Это… все?
Еще несколько минут смотрю на телефон, то и дело воскрешая в памяти каждую фразу нашего «разговора», хоть на разговор это было похоже меньше всего.
Звонок в час ночи, чтобы спросить, как я там?