Сердце на мгновение болезненно сжалось, замерло. Августой овладел прежний липкий страх, каплей пота проступил на затылке. Невысказанный вопрос повис в воздухе, запечатлелся в глазах.
– Нет, – заскрежетав зубами, покачал головой Ивар. Он без труда понял, что хотела услышать невеста. – Но я его найду. Клянусь!
Зашелестели юбки. Августа обошла Ивара, склонилась над корзиной для рукоделия. Снова ощутив на себе взгляд жениха, Августа торопливо пообещала:
– Я уберу!
И больше никогда не прикоснется к вышивке.
Ивар прав, она чужая. Смешно, вообразила себя графиней! Она в гостях и не должна этого забывать.
– У меня есть все основания полагать, что наш общий враг – мой и королевства – желает вам смерти.
Августа замерла, от неожиданности выронила нитки. Они разноцветным ворохом рассыпались по полу, один моток приземлился на носок туфельки.
– Какая же я неуклюжая! – всплеснула руками Августа и опустилась на корточки.
Она притворилась, будто не расслышала. Ивар наверняка уже пожалел о своей откровенности, нужно его успокоить, заверить, что опасаться нечего.
– Вас хочет убить Безликий, а вас волнуют нитки!
Порыв ветра едва не выбил стекло. Тьма языками пламени взметнулась к лицу, поглотив голубизну радужки.
Ивар негодовал. Глупая девчонка, она играла в невесту, в образцовую девицу на выданье, вместо того чтобы думать и слушать! А ведь Августа казалась другой. Неужели он ошибся? Или деньги развращали женщин? До того, как получить желаемое, они мастерски притворялись, становились такими, какими Ивар хотел их видеть, а потом… Правда, те, другие, были его любовницами, частенько дамами полусвета, но, если на то пошло, по положению и воспитанию Августа ближе к ним, чем к чопорным леди.
Выпустив на волю эмоции, копившиеся в нем в течение всего дня, Ивар обрушил гнев на первое, что попалось под руку, – круглый кофейный столик. Раритетный, в свое время обошедшийся матери в круглую сумму, он разлетелся в щепки, сметенный мощью Тьмы.
Августа испуганно замерла, прижав к груди злосчастные мотки. Сердце стучало в ушах, но разве это важно? Она боялась пошевелиться, привлечь внимание Ивара. Если он так обошелся со столиком, что останется от Августы? Можно выстроить защитный контур, хотя бы что-то, а не стоять столбом!
Она не заметила, как прокусила щеку. Рот заполнился кислым металлическим привкусом.
– Госпожа?
Августа ничего не понимала. Почему он так изумленно на нее смотрит? Она по-прежнему не шевелилась, даже дышала реже.
– Вы решили?..
Ивар наконец догадался и разразился истеричным смехом. Со стороны он напоминал сумасшедшего, и Августа бы рискнула, сбежала, если бы краем глаза не заметила прояснения за окном. Ветер стих. Сквозь плотную вату облаков робко проглядывало солнце. Выходит, Ивар больше не сердился. Но чем вызван тот приступ, не повторится ли он вновь? Августа слишком мало знала об истинных темных. Вдруг на них временами находит помутнение?