– Я не причиню вам зла, – отсмеявшись, заверил Ивар и потянулся за платком. Он не рассчитал силы и поранил руку.
– Можно? – указав глазами на рану, робко спросила Августа.
Ивар взглядом дал согласие, и она медленно, словно он был диким зверем, выпрямилась, на ощупь, не глядя, убрала нитки в корзину и шагнула к нему.
Морок гнева постепенно рассеивался. Разум обретал ясность. Выпустив накопившуюся злость – все же стоило устроить Матиасу взбучку! – Ивар сообразил, что наговорил лишнего. Прежде о Безликом знали трое, теперь еще Августа. С другой стороны, она почти своя, не болтлива.
– Надеюсь, вы понимаете, – строго заметил Ивар, нацепив на лицо маску сурового сановника, которую носил в первые дни знакомства с невестой, – то, что я по неосторожности сказал вам, должно остаться между нами.
Августа укоризненно глянула на него.
– Не нужно объяснять, сир, я уже забыла.
Она бережно прикоснулась к его ладони и осмотрела ранку.
– Будет чуточку больно, – предупредила Августа и вытащила застрявшую под кожей занозу.
Лицо Ивара не дрогнуло. Он словно ничего не почувствовал.
– Забывать не надо, наоборот, я хочу, чтобы вы проявили максимальную осторожность. Поэтому, – Ивар покосился на дверь, прислушиваясь, стараясь уловить чужое присутствие, – мне придется вам многое рассказать. Прогулка идеально подойдет.
– Вы не доверяете собственным слугам? – удивилась Августа.
Она быстро управилась с повязкой и, стянув края платка узлом, отпустила руку жениха, но не отошла, осталась рядом.
– Лишняя предосторожность никому не вредит, – философски заметил Ивар.
Ранка саднила – справедливый укор, напоминание, что чувства нужно держать в узде. Но те, что Ивар испытывал к Августе, не поддавались контролю. Они напоминали яркую вспышку: внезапно появлялись и столь же стремительно исчезали. Никакого покоя, прямой линии, с Августой Дзирт возможна только кривая. То она ему безразлична, то он готов вызвать из-за нее на дуэль лучшего друга.
Августа понимающе кивнула и лукаво, будто ничего не случилось, попросила:
– Только не гневайтесь больше, а то я вымокну до нитки.
Придерживая на голове шляпку, – надо же, у нее есть шляпка! – Августа вслед за Иваром спускалась по косогору. Она настояла на пешей прогулке, смущенно признавшись, что не умеет ездить верхом. Ивар пообещал исправить эту оплошность, нанять ей учителя.
– Боюсь, вы разоритесь, сир! – звонко рассмеялась Августа. – Во мне столько недостатков.
– Не преувеличивайте свою уникальность! В вас их не больше, чем в других.
Ивар уверенно шагал по едва заметной тропинке, отводя от лица невесты ветви кустарника, предупреждал о валунах, коварно притаившихся подо мхом. Он мог бы чинно, под руку прогуляться с Августой по садовым дорожкам, но вышла бы одна фальшь. Его невеста не из тех, кто станет восторгаться розами, а он – расточать комплименты. Им обоим требовалось нечто дикое, не тронутое цивилизацией. Например, этот овраг. Ивар любил приходить сюда, прятаться от громады замка за зеленью ракитника. Сколько планов, сколько мечтаний родилось на валунах возле родника! Ивар надеялся, Августе они понравятся, равно как небольшой водопад. Чистая, искрящаяся, прохладная вода срывалась с высоты около двух метров и стекала между осколков скальных пород к реке.