Нет… Нет… Нет!
Со всей доступной мне ненавистью я обрушился на него снова, но ничего не добился. Всё уходило в пустоту.
Встав, я собирался броситься на него, но хватило одного удара, чтобы я опять отлетел в сторону.
– Теперь ты, отец. Поднимайся, – приказал Еретик, и старик наконец-то послушно встал. – В тот день я отказался их убивать. Но Измаил… Он… Приказал мне это сделать. Почувствуй, что это такое, делать что-то против своей воли. Убей мальчишку.
Гроссен перевёл взгляд на меня. Посмотрел отрешенными глазами. Её лицо исказило напряжение. Еретик молча наблюдал за тем, как, не в силах сопротивляться, старик шагает ко мне.
Я же с ужасом думал о том, кому предназначался звонок. Дину? Соне? Сестре? Отцу?
Ну уж нет… Так просто я сдаваться не собираюсь.
Гроссен что-то достал из кармана. Это было не оружие. Не пистолет, не нож. Это была кнопка, с проводом, что уходил под куртку, скрывающую, что там под ней.
Собрав остатки сил, ударил по внушению Еретика. Взгляд старика прояснился. Он качнулся в сторону и прыгнул. Еретик встретил это с кривой усмешкой.
А потом прогремел взрыв.
Бип-бип-бип.
Мерное пиканье врезалось в разум.
Сложно сказать, в какой момент я осознал себя. До того как это пиканье стало раздражать или после.
С трудом продрав глаза, увидел белые стены и медицинское оборудование. Тело не слушалось. Взгляду открылось то, что я перебинтован, а мои ноги и руки привязаны. Капельницы, датчики, что бы со мной ни произошло, это было серьезным.
Накатила ломота по всему телу и тянущие, ноющие ощущения. Вслед за ними включилась и память. Я с трудом вспомнил, что старик Гроссен подорвал себя.
Но что происходит? Где я?
И где все остальные?! Где Соня, отец, сестра…
Я забился в панике, но единственное, чего добился, – датчики запищали интенсивнее. Силы быстро кончились, и чувствуя, как снова проваливаюсь в забытье, я увидел открывающуюся дверь и вбегающую медсестру.