Министра обороны КНР Линь Бяо тоже клеймили как отпетого конфуцианца, сторонника древности и противника реформ, а противников волюнтаризма в экономике уподобляли мифическому «ревизионисту» Сун Цзяну, герою популярного исторического романа «Речные заводи». Ссылками на историю оправдывают сегодняшнюю политику. Ни в одной стране мира исторический прецедент не имеет такого значения, как в Китае. Каждый житель Срединного государства непременно должен проникнуться идеей древности и величия китайской цивилизации, говорить и писать об истории страны именно с этих позиций.
Для чего я все это пишу? Дело в том, что история Юго-Западного Китая также тесно переплетается с современной политикой, и то, как она писалась и пишется, во многом зависит от политической конъюнктуры. Пестрый этнический состав населения юго-западных провинций требует решения национального вопроса. Какого решения? Как его, это решение, обосновать? Как уложить многовековую историю национального угнетения, этнической розни, конфликтов в русло проповедуемой концепции «единого многонационального Китая», в постулат о «многовековой дружбе и сплоченности народов Китая»? И появились десятки, сотни статей и статеек, восхваляющих исконную дружбу и единство всех населяющих Поднебесную народов. И не случайно, наверное, громче всего звучали голоса «ревнителей национального равноправия», в том числе и защитников тезиса о боевом сотрудничестве различных национальностей Юньнани в период восстаний середины XIX в., именно тогда, когда в стране стала проводиться неприкрытая политика ассимиляции и китаизации неханьских народов.
Были и другие теории. Например, об исключительной революционности китайского крестьянства. Немало копий, в частности, было сломано в споре о характере государства Ду Вэньсю, мусульманского лидера, возглавившего мощнейшее восстание народов западной Юньнани и создавшего повстанческое государство с центром в Дали, просуществовавшее 18 лет (1855–1873). Тех, кто оспаривал революционный характер власти в Дали, заставили замолчать, и надолго. И трубили в трубы, били в литавры по поводу успехов революционных крестьян, сумевших на 18 лет вырвать западную Юньнань из-под контроля цинского правительства и провести там чуть ли не демократические преобразования.
Те времена, к счастью для китайской науки, прошли. Увидели своего читателя давно написанные, но надолго запрятанные в самые дальние ящики столов когда-то крамольные, а ныне просто объективные исследования. Кое-кто, как У Цяньцзю, еще в начале 60-х годов камня на камне не оставивший от концепции о революционной власти Ду Вэньсю, так и не дождался выхода в свет своей работы. Но остались его сторонники и последователи. И как приятно и в то же время неожиданно было услышать из уст Ся Гуанфу, продолжающего изучать восстание Ду Вэньсю, заявление о некрестьянском, нереволюционном характере его власти, о господстве в руководстве восстания помещичье-шэньшийских и торгово-предпринимательских кругов, подтверждающее мои собственные выводы.