По Юго-Западному Китаю (Ларин) - страница 185

Парк Ванцзян называют также Бамбуковым парком: в нем произрастает свыше ста видов бамбука, местами превращающего его территорию в настоящую чащобу, сквозь которую пробиваются узкие, извилистые тропинки.

На пятый день вечером я покидаю Чэнду. Прекрасные условия Сычуаньского университета привели в порядок растревоженные четырехнедельными переездами — кажется, начались они по крайней мере год назад — нервы, и я уже расхрабрился на большой крюк до Сиани: Чунцин — Ичан — Сянфань — Сиань — Шанхай. Однако первые же ощущения в поезде подрывают мой боевой настрой: душно, пахнет сыростью, потом и редькой, а на моей третьей полке — тут уж явно не повезло — все эти прелести ощущаются втройне. Пошла пятая, последняя неделя путешествия.

Схема 5. Три Ушелья на Янцзы (Санься)

Чунцин с первых же минут огорошивает своей деловитостью и напряженным ритмом жизни. С трудом выбираюсь из бурлящего на привокзальной площади водоворота, отражаю назойливые попытки «извозчиков» — водителей грузовых мотороллеров-такси завлечь меня на жесткие сиденья своих дребезжащих и чадящих бензиновой гарью кабриолетов и по уходящей куда-то к небу лестнице карабкаюсь к автобусной остановке.

«Народная гостиница», к которой лежит мой путь, — причуда китайской архитектуры 50-х годов, своеобразный симбиоз пекинских Храма неба и Ворот небесного спокойствия. По сравнению с появившимися ныне в Китае суперсовременными отелями она не так велика и роскошна, предлагает постояльцам немногим более 200 мест, но это места на любой, даже самый привередливый вкус: от пятикомнатных апартаментов до публично не рекламируемого, но широко известного в среде старающихся экономно путешествовать по стране иностранных студентов «общежития» — просторного помещения на 20–25 коек, существенной достопримечательностью которого являются крысы, имеющие дурную наклонность прыгать на безмятежных постояльцев в самые сладостные моменты их сна. Право, испытавшие сии острые ощущения обители «общежития» рассказывали о нем с затаенной гордостью и даже некоторым бахвальством.

Меня такое соседство не прельщает, но в северной угловой башенке под разлетающимися по всем четырем сторонам света загнутыми вверх концами крыши находится удобный и дешевый четырехместный номер. Максимум комфорта — от индивидуального душа до цветного телевизора — и отсутствие соседей заставляют поверить, что и без вездесущего Ли Мао можно неплохо устроиться.

Главная моя на сегодня задача — добыть билет на теплоход до Ичана, желательно на завтра. Достаточно авантюрная затея, если положиться на опыт уже прошедших через чунцинское горнило путешественников. То, что я вижу у касс речного вокзала, — серьезный довод в пользу самых пессимистических прогнозов. У двух касс — невообразимая давка; в третью, где выдаются квитки на покупку билетов на завтра, — некое подобие очереди, в котором тщетно пытаются сохранять невозмутимое спокойствие несколько европейцев. Хвост этой, с позволения сказать, очереди странным образом извивается и подкрадывается к самому окошку. Здесь у меня шансов, конечно, нет, а в двух других кассах, где очередь оказывается пожиже, со мной просто не хотят разговаривать.