Вся жизнь старых районов нараспашку. Скученность и квартирная теснота выплескивают ее наружу, на тесные тротуары и узкие кривые улочки. Здесь умываются и готовят пищу, стирают и читают газеты, спят и судачат о последних новостях и, конечно, продают и покупают, покупают и продают. А по утрам курсируют между квартирами и общественными туалетами с разноцветными ночными горшками. Да простит мне читатель эту пикантную подробность, но без нее тоже нельзя представить жизнь современного, но плохо обеспеченного коммунальными удобствами китайского города. Взрослые и дети, сидя на корточках у края тротуара, в одной руке держат кружку с водой, а другой энергично чистят зубы. Вовсю уже действуют уличные закусочные, возле которых скапливается спешащий на работу люд. Получив чашку с лапшой или чжоу — абсолютно несоленой и безвкусной, но, как утверждают китайцы, исключительно полезной, если есть ее утром на голодный желудок, рисовой каши, человек пристраивается к стене, присаживается на корточки или просто отходит на шаг от прилавка, начинает быстро работать палочками и через минуту-две возвращает опорожненную посуду.
Параллельно Дунфэнлу от здания провинциального музея, построенного в начале 50-х годов по проекту советских архитекторов и очень похожего на центральный павильон ВДНХ, до улицы Чжэнъилу тянется узкая Шуньчэнцзе. На ней вовсю бурлит жизнь городского рынка. Квохчут в бамбуковых клетках выставленные на продажу куры, на массивных крюках развешаны большие куски только что разделанных мясных туш, в продаже разнообразная зелень и фрукты, вплоть до свежих огурцов и помидоров. Хожу в поисках юньнаньского овечьего сыра, того самого, что удалось отведать у «мистера Тана». Наконец набредаю на четверых скромно, но с чувством собственного достоинства стоящих молодых людей. На подносах под чистой тряпицей разложены белые головки сыра. Вкус у него совсем не тот, к которому мы привыкли, очень уж он пресный. Но как деликатес для завтрака он вполне подходит.
Нахожу книжный магазин юньнаньского книжного издательства, ради которого и была предпринята главным образом эта прогулка. Хорошим ориентиром является заброшенная пагода, все подступы к которой перекрыты, и вход, это уж наверняка, заколочен. Никто не может сообщить мне ее название и возраст. Нависшие же над узкой улицей провода и столбы не дают сделать качественный снимок.
Быстрым шагом возвращаюсь в гостиницу, по пути инспектируя книжные и журнальные киоски и понемногу плутая. Но и при этом обратный путь занял не более двадцати пяти минут. Город все же совсем невелик.