После непродолжительного молчания д-р Зиттер рассмеялся и дружески похлопал меня по плечу:
— Не опрашиваю вас о цели вашего приезда отнюдь не из-за недостатка вежливости. Я и так догадываюсь, что привело вас сюда. Вы хотите увидеть и сфотографировать слонов, антилоп и, если удастся, шимпанзе.
— Угадали, — подхватил я. — Первоначально мы собирались путешествовать вместе с венгром, д-ром Ласло Каса, директором зоологического сада в Веспреме. В этом зоопарке восемь лет жила шимпанзе Вебе, очень умное животное, которую детенышем поймали в пограничном районе между Гвинеей и Сьерра-Леоне. Мы хотели выпустить ее к диким шимпанзе, чтобы проследить, как сложатся отношения между прирученной обезьяной и ее дикими сородичами.
Д-р Зиттер слушал меня с большим интересом.
— Так почему же вы отказались от вашего намерения? — спросил он нетерпеливо.
— К сожалению, за месяц до отъезда Вебе по недосмотру персонала сильно простудилась и вскоре умерла от гриппа.
Д-р Зиттер молча кивнул. Он явно вспоминал другие печальные случаи, часто мешавшие его работе зверолова.
— Я почти ничего не знаю о количестве видов и густоте популяций крупных диких животных в Западной Африке, — продолжал я. — А те животные, что я имел возможность наблюдать во время экскурсий в прибрежные районы, производят довольно жалкое впечатление.
— Друг мой, не забывайте, сколько эта земля выстрадала по вине иноземцев. Войны и охота на рабов не только наносили урон людям, но и были причиной сокращения численности диких животных. Кроме того, Западную Африку нельзя сравнивать с открытыми саваннами высокогорий Восточной Африки, богатыми дичью. Сьерра-Леоне всегда была страной лесов, здесь не было саванны, где пасутся огромные стада травоядных, какие еще и теперь можно наблюдать в национальных парках Восточной Африки. В Сьерра-Леоне никогда не водились жирафы, зебры, носороги, по разнообразию видов и их численности здешняя фауна всегда уступала восточноафриканской, но зато мы вправе гордиться несколькими зоологическими редкостями, каких не найдешь в больших заповедниках Восточной Африки.
В это время г-жа Зиттер предложила нам прекрасный фруктовый напиток, которому мы воздали должное.
— У вас есть хорошая карта? — поинтересовался мой гостеприимный хозяин. Он хотел показать мне на ней распределение некоторых интересных видов, что, конечно, говорило о его доверии ко мне. Вне себя от радости, я помчался к «Баркасу» за картой, но, когда я попытался открыть дверцу, из-под машины выскочил фокстерьер и яростно впился в мою левую штанину. Грозно рыча и явно сознавая свое превосходство, он трепал мои брюки из стороны в сторону, я же, испугавшись до полусмерти, пытался ласковыми словами улестить злобную тварь. Но хотя дома у меня осталась большая охотничья собака, с этим отвратительным фоксом я никак не мог найти общий язык. Он вообще не подпускал меня к моей собственной машине. Я чувствовал себя, как мышь в западне, и, естественно, старался не шевелиться, так как малейшее мое движение заставляло пса еще крепче впиваться в штаны.