, расположенном в самом фешенебельном районе Балтимора?
Когда я гуляла по этим улицам, меня поразило, что Салли, оказывается, жила совсем рядом с публичной библиотекой имени Инока Пратта. Замечательное место для ученых, уютная гавань для всех книголюбов. А Салли обожала читать: помогали ли ей книги переноситься в другие миры, где она могла распоряжаться собой, или же библиотека была очередным местом, доступ в которое девочке был заказан, где она мечтала найти убежище от бесконечных посягательств Фрэнка Ласалля?
Потому что в Балтиморе их отношения изменились. На публике они по-прежнему изображали отца и дочь. Наедине же Ласалль бессовестно пользовался властью над пленницей. Салли вспоминала, что в Балтиморе он стал регулярно ее насиловать{103}. Именно там Фрэнк Ласалль полностью подчинил ее своей воле — как психологически, так и физически. Окружающие ни о чем не догадывались — даже когда Ласалль отправил «дочку» в школу.
Держать Салли дома не было никакой возможности, если, конечно, он не хотел, чтобы обман раскрылся. Лето кончилось, и одиннадцатилетняя девочка, запертая в четырех стенах или в одиночку слоняющаяся по улицам, пока он на работе, непременно привлекла бы внимание и вызвала бы вопросы. Разумеется, в школе Ласалль не мог контролировать каждую ее мысль и каждый шаг. Но к этому времени он уже сломил ее волю — угрозами и изнасилованиями, за которыми следовали извинения и подарки, — а потому, скорее всего, не сомневался, что Салли всегда будет делать то, что он ей велит.
Чтобы записать Салли в католическую школу святой Анны{104}, им пришлось уехать с Вест-Франклин-стрит. В сентябре 1948 года они перебрались в Баркли, район в восточной части Балтимора. Ласалль и Салли сняли квартиру где-то на Восточной Двадцатой улице, между Баркли и Гринмаунт-авеню, в квартале от кладбища. В те годы этот район представлял собой анклав кирпичных таунхаусов, в которых обитали представители среднего класса: кто хотел, общался с соседями, кто не хотел, жил наособицу. В следующие восемь месяцев Салли привыкла к новому имени{105}, которое дал ей Фрэнк: Маделин Лапланте.
Вот как, мне кажется, выглядел день Салли Хорнер в 1948–1949 учебном году. Она просыпалась, одевалась, изображала «папину дочку», стараясь не задумываться о том, что жизнь, которую она ведет, далека от нормальной. Скорее всего, первую неделю Ласалль отводил Салли в школу, чтобы убедиться, что она не натворит глупостей: не проболтается и не убежит. Ну а потом уже Салли ходила в школу самостоятельно. Она знала, что он начинал работать рано, а добираться ему нужно было в другую часть города, и не хотела его расстраивать. Она поклялась себе, что никогда и ничем не вызовет его неудовольствия.