– С чего ты взял? – спросил папа.
Звук его голоса потряс меня, затопил радостью и печалью. Я не знал, как ответить на такой простой вопрос, не захлебнувшись слезами. Отец со мной не разговаривал с пятницы.
– Глаза у них были какие-то странные, и пена шла из пасти. Они не убежали, даже когда я попытался их прогнать.
– Должно быть, бешенство, – пробормотал отец. – Они еще во дворе?
– Когда я последний раз выглядывал в окно, никого не видел.
– Дай знать, если еще появятся. Придется их пристрелить.
Я кивнул. Я рад был снова поговорить с отцом, вот только его голос звучал иначе. В нем звучали нотки горя и усталости. Казалось, папа вот-вот сдастся.
Отец откинулся на спинку кресла, вздохнул и прибавил громкость телевизора. Диктор изо всех сил старался заполнить пустоту в доме, но у него ничего не вышло. «И третий мяч летит в сторону! Сегодня он явно не успевает следить за бросками. Не знаю, сколько он еще продержится в игре. Игроки на скамье запасных готовятся выйти на поле».
Я потихоньку вышел из комнаты. С того дня, как умерла мама, отец все время выкручивал громкость. У меня от этого голова пухла.
Внезапно снаружи, со стороны дуба, донеслось рычание. Я толкнул москитную сетку, и она с шумом захлопнулась за мной. Отец всегда просил ее придерживать. Я встал на веранде и осмотрелся. На траве и в выбоинах на дороге поблескивали огромные лужи – такие же голубые, как небо, что в них отражалось.
Послышался громкий визг. Я взглянул на дерево – внизу, у корней, где на земле отпечатался след молнии, катался дерущийся клубок зверей.
Я в панике закричал:
– Папа, папа!
Там были именно они – те большие собаки. И еще пара коричневых и пушистых зверьков – небольших, упитанных и коренастых.
Когда куча-мала на мгновение распалась, выяснилось, что в схватку с собаками вступили сурки. Затем звери вновь вцепились друг в друга, превратившись в рычащий ком шерсти, когтей и зубов.
Отец выбежал в дверь, поднял ружье и… БАНГ!
Собаки припустили по улице. Отец выбросил стреляную гильзу и передернул затвор, загоняя в ствол новую пулю.
БАНГ!
Возле собак с земли в воздух поднялся небольшой фонтанчик пыли. Они со всех ног бросились через дорогу, промчались мимо церкви и скрылись на кладбище. Папа с ружьем поспешил следом. Я же подошел к дубу.
Один из сурков спрятался в саду, но другой без движения лежал под деревом, прямо у отметины, оставшейся после молнии. Он все еще дышал: пушистая грудка приподнималась и опускалась. В плече зияло, сочась кровью, пулевое отверстие.
Я взял небольшую палку и легонько подтолкнул ею зверька, тот качнулся, но сдвинуться с места, похоже, был уже не в силах. Я опустился возле него на колени. Никогда не видел, как кто-то умирает, до прошлой пятницы так уж точно, но и тогда подробностей не разглядел. Просто удар молнии, а потом там, где секунду назад была мама, возникла тьма и пустота.