День, когда пропали ангелы (Смакер) - страница 90

Я все поглядывал через плечо: мне казалось, вот-вот появится мистер Джинн или Амарок. Зверь готов уничтожить все, что стояло между ним и Древом. Я не стоял у него на пути, но мистер Джинн мог решить, что это так, и послать Амарока ко мне.

Весь вечер я старался не отходить от отца.

Наконец я почти закончил с делами, осталось только покормить ягненка, и меня ждала свобода. Отец убирал навоз в стойлах коров, а мистер Теннин куда-то запропастился.

– Пап, отвезешь меня к Абре? – попросил я.

– Отвезти? С каких это пор тебя нужно туда возить?

– Не знаю, – пожал плечами я, – просто так быстрее…

– Извини, сынок, сегодня совсем нет времени. Возьми велосипед или прогуляйся.

– Я отвезу тебя, – раздался из сумрака голос мистера Теннина.

Я вздрогнул. Ягненок допил молоко, и я убрал бутылку на полку.

– Ну вот, сынок, вопрос решен. Благодарю вас, мистер Теннин.

Я не знал, что и сказать. Мне вдруг захотелось, чтобы явился мистер Джинн и вмешался, как было у него заведено. Тогда бы я пошел с ним, и он, может быть – может быть! – уберег бы меня от Амарока. Однако выбора не оставалось. В одиночку на ферму Абры по темноте я бы пойти не осмелился. Пришлось согласиться ехать с мистером Теннином.

– Хорошо, – кивнул я.

– Когда ты хочешь отправиться? – поинтересовался он.

– Как только скажете.

– Отлично, – просиял мистер Теннин, – тогда прямо сейчас.

Я изо всех сил сражаюсь с галстуком, и это уже не похоже на генеральную репетицию – все взаправду. Каким-то образом в процессе мне удается не задушиться. Узел получается кривой и бугристый, ну и плевать – все равно не заметят, так я твержу себе. Никто не обратит внимания на перекрученный галстук у старика, даже если это похороны его последнего друга. Возможно, все решат, что помятый вид – признак глубокой скорби.

Я спускаюсь на первый этаж.

Не люблю классические туфли, они всегда приводят меня в дурное настроение. Наверное, именно поэтому я уже несколько лет не бывал в церкви. Ненавижу их носить. Терпеть не могу этот блеск, запах крема для обуви и жир, которым от него покрываются руки. Туфли натирают пятки и под косточками на лодыжке. Кажется, они мне не совсем по размеру. И всегда жмут ногу, а это в обуви самое плохое. Качественная обувь не ощущается, о ней попросту забываешь.

Но выбора нет, и потому в тесных туфлях я спускаюсь на первый этаж и с удивлением слышу стук в дверь. За ней стоит Калеб – ради похорон он приоделся. Я и не думал, что мальчишка на самом деле придет. Смотрю мимо него – возле сарая поджидает его отец, чтобы нас отвезти.