– Но что это и где его найти?
– Это не просто какой-то булыжник. Камень представляет собой чашу. Нечто, куда можно поместить все остальное.
Я сразу же вспомнил о чаше, которую старые цыганки вручили мужчине на ярмарке.
– Понятно, – сказал я.
– Ты знаешь, где она?
– Думаю, да.
– Не ходи туда в одиночку.
Я кивнул и тихо спросил:
– Из-за Амарока? Потому что им управляет мистер Джинн?
Мистер Теннин мрачно улыбнулся.
– Он не управляет Амароком, – музыкальным голосом пропел он, тем самым голосом, которым рассказывал историю. – Может, мистер Джинн и сумел призвать его сюда, но Амароком никто не управляет. Враги Добра почти всегда враждуют и друг с другом, тогда как союзники Добра стремятся друг другу помочь. Амарок действует сам по себе, и если он обратится против мистера Джинна… Что ж, тому придется сражаться.
Он снова завел двигатель, включил фары и подъехал ближе к дому. Я мельком посмотрел на него. Не таким я представлял себе ангела. Разве это возможно?
Неужели Теннин и Джинн – херувимы, что присутствовали при создании мира? Те, что наблюдали, как все рухнуло впервые?
– Спасибо, – сказал я, выбираясь из машины.
Во тьме он кивнул мне лысой головой.
– Попроси, чтобы обратно тебя тоже отвезли, – посоветовал мистер Теннин.
Мы с Аброй пробрались в пустую половину дома и вошли в спальню, где спрятали сумку. Я с удивлением огляделся – похоже, Абра провела здесь много времени.
Она робко улыбнулась мне.
– Я хотела разобраться в бумагах. Некоторые листки были склеены.
– Невероятно!
Все вырезки были разложены по номерам.
Их было меньше, чем мне казалось вчера, – наверное, меньше сотни.
– Некоторые очень старые, я даже не смогла их прочитать, – сказала Абра, показывая на древние на вид листки, исписанные каракулями и пометками на иностранных языках. – Но другая половина карточек и вырезок на английском.
Я посмотрел на них. Одна из заметок была посвящена мескитовому дереву, которое росло в пустыне Бахрейна, и автор статьи называл его Деревом жизни. Дереву было около пятисот лет[8].
Другая рассказывала о хлопковом дереве в городе Фритаун, в Сьерра-Леоне. Еще одна – об Одиноком кипарисе, что растет вблизи Монтерея, штат Калифорния. Вот уже много лет его поддерживают тросами.
– Тут сплошные деревья: дерево, дерево, еще дерево… – вздохнула Абра, каждый раз при слове «дерево» доставая очередную карточку. – Старые деревья, большинство из них сгорели, были срублены или уничтожены. Либо деревья, которые люди прячут или защищают. Но каждая заметка – о дереве.
Она подождала, пока я пролистаю вырезки.
– Мистера Теннина всерьез интересуют эти деревья, – заметила Абра, – иначе зачем ему отслеживать, как их уничтожают или берегут? Зачем ему отмечать их на карте? И делать все эти записи?