— Поплачь, детка, — говорил старик, гладя ее по голове, — слезы помогают высказать боль. Помогают нам не распасться от нее на сто мелких кусочков. Слезы — это спасение, когда горе приходит и накрывает нас своим тяжелым покрывалом.
— Я пришла сказать, — девушка пыталась выговаривать слова, но слезы душили ее, — папа ходил на встречу с кем-то из ученых. Он мне раньше рассказывал, что предполагает, что убийца из их городка, и обязательно вычислит кто. А вчера собрался, такой веселый, говорит, что один человек назначил встречу, хочет рассказать, кто убийца.
— Да его уже арестовали, — сказал Ванжур, по-прежнему гладя девушку по голове, — он понесет наказание и земное, и небесное. Я буду просить духов об этом.
— И еще, нигде нет папиного ружья, мы с мамой подумали, что он взял его с собой, но нет. Полиция говорит, что там, на мысе Хобой, не было оружия. Что мне делать? Может быть, надо заявление написать о пропаже, это же оружие, и оно непременно выстрелит, а если окажется в плохих руках, то я себе никогда не прощу, что промолчала.
— Ты все правильно говоришь, — успокаивал девушку Ванжур, — завтра иди к участковому и все ему расскажи, а он уж как представитель власти подскажет тебе, что делать.
Они долго еще стояли и разговаривали, словно пытались успокоить друг друга, словно не могли поверить в трагедию, что произошла на острове. Поэтому Ванжур очень удивился, увидев на крыльце всё ту же Зину, зябко кутавшуюся в куртку.
— Вы должны мне все рассказать, — встретила она его теми же словами, что и провожала.
— Ты знаешь, дочь Балта мне сейчас сказала, что он вчера собирался на встречу с кем-то из ученых. Мол, кто-то из них хочет рассказать ему про убийство, чем закончилось, мы все знаем, может, это правда был Михаил и все закончилось.
— Давайте вы мне все расскажете, и мы вместе решим, — по-прежнему настаивала Зина.
— Все я не знаю, — сказал Ванжур, — но одну тайну я все же тебе расскажу. Убийства тогда, в сорок девятом, и сейчас отличаются тем, что сумасшедший надзиратель делал все по легенде, которую знают многие, а сейчас убийца действует точно так, как необходимо для того, чтоб найти золотого орла. Сейчас он идет по вееру китайской наложницы.
— Ванжур, — выскочил на крыльцо Алтан, на нем не было лица. — Айк пропал.
От страшных слов у старого шамана перед глазами все поплыло, и он рухнул на землю, как мешок.
Все ушли на поиски мальчишки, все, кроме Тимура и Ксении. Первый, напившись, уснул прямо на скамье, стоявшей на кухне, а девушка, как верный страж, сидела и охраняла его сон. Ее не тронуло то, что пропал мальчишка, инстинкты развиты у влюбленных женщин лучше, чем у животных, вот и она, казалось, чувствовала опасность и охраняла то, что, как казалось, принадлежало ей. Зину это не тронуло, просто брезгливое ощущение глупости заставило по-другому взглянуть на ситуацию. На Тимура, Ксюшу и на саму себя, притягивающую за уши то, что давно умерло. То, что не стоит даже секунды внимания, когда пропал мальчишка.