с предложением сотрудничества, для образца которого поднес патриотическое стихотворение.
8 февраля. Был у М. П. Щепкина. Видел и голову.
24 февраля. Вторник. Был в Юстиционном архиве. Так я потребовал там обзора, какие у них есть материалы, что из них можно сделать. Орлов согласился составить такой обзор, конечно, за деньги. Но теперь объяснил откровенно, что если они сделают этот обзор, то он всем раскроет глаза, все воспользуются указаниями, и архив останется в убытке, ибо всякий придет и будет спрашивать уже указанное дело. Я ответил, что и прекрасно: «Мне не надо. Пусть богатство, коим вы владеете, остается известным только вам. Добывайте и получайте деньги». Затем Орлов передал, что Н. В. Калачов предлагает мне, что не лучше ли так сделать, что архив издаст материалы для истории Москвы сам, а Дума даст ему на это издание помощь. Орлов сказал 1000 руб. Я ответил, что очень рад, но тогда это уже не мое дело. Что хочет, то и издает архив. Если же он желает издать материалы для моей цели, то мне необходим контроль, что будут издавать. Потом пошли в особый кабинет с Николевым[541]. Начался торг за работу. Николев хочет обобрать 50 коп. с листа за переписку. Спасибо Орлов ответил, что даст 20–25. Лист 25 строк на странице. (25–30 букв — строка, я предполагаю). За составление описания Станов московских, т. е. за сводку писцовых книг Николев сказал, что сам Калачов ему давал по рублю за лист, 25 строк. Но лист очень чисто переписан и без полей и на отличной бумаге. Что сенатские доклады он сокращал (том 1, 1711 год) по 60 коп. с листа. Я говорю, ну, назначьте же цену. 1) За переписку с поверкой. 2) За выборку вроде свода писцовых книг. 3) За извлечения вроде докладной записки. Нет, не хочет, а требует от меня.
В разговоре много высказано было откровенностей. Орлов стал было готовить для истории Петербурга, но Калачов сам сказал, что не следует давать. Пожалуй, — давай — они будут очень рады. Он наблюдает интересы архива. Я сказал, что хотел, чтобы хозяева сами работали, что если я приведу посторонних, то, конечно, вы всего мне не покажете, но все-таки, потребуется только время — достигну и я тайников.
О растворении дверей и о помощи со стороны архива, оказывается, нечего помышлять. Все хотят меня обобрать. А Калачов сам писал в Думу, что будет способствовать ей открытием материалов.
У Холмогорова[542] готовы церкви. Я говорю: давайте. Это, говорит, работа моего брата[543].
За составление указателя к 2 томам докладов Сената Орлов берет 150 руб. с листа.
Калачову следовало бы собрать материалы и поднести городу в дар, а он просит помощи на их, свое архивное издание.