Рассуждаемо было, зачем Харитоньевскому попу[544] указали писцовую книгу 1638 г., а у него узнал Мартынов, и вот она теперь будет напечатана. Зачем открывать такие материалы. Я говорю: не открывать невозможно, но зачем существуют люди, которые за это деньги берут. У вас возьмут, отдадут Щепкину, и деньги берут.
Проекты. Задавать работу по моему выбору. Например, материалы о слободах. Составить указатель к Полному Собранию Законов и Максимово законодательство вообще[545].
24—25 марта. Грачи 5 марта не прилетели. Они глубокие знатоки погоды. Вчера 24 с полудня и всю ночь началась такая страшная зимняя метель при 3 градусах мороза, что [кажется][546] зима воротилась. Нынче санная дорога отличная. Она, впрочем, мало была испорчена до этого времени.
28 марта. Отдаю Щепкину программу.
31 марта. Вторник. Был а архиве юстиции. Сказал Орлову о работе. Он согласен, но без воли Калачова не может.
1 апреля к Щепкину письмо об этом и о заказанных работах, так же гонорар ровнять как за переводы.
2 апреля. Приходил Тихомиров. Совсем другие речи. По три рубля за план. Текст особо. Вероятно, он подучен Мартыновым.
5 апреля. Воскресенье Вербное. Был Н.В. Калачов и А.А. Орлов. Толк об описании Москвы и об архивной работе. Видимо, он прибыл для разведки, как дело поведено мною, чтоб и в Санкт-Петербурге также повести, о чем он прямо не сказал. Я прочел программу и свой план. Не одобрял, что все история истории. Это будто бы собьет архивных тружеников па литературный путь, и они составят истории, забывши об архиве. Пример скверный о Сыскном приказе. Орлов предложил, чтобы цена за работу шла со страницы просматриваемой книги. Например, книга в 1000 листов, он просмотрит, сделает закладки, И. Е. Забелин просмотрит и укажет, что надо выписать, а он, Орлов, получит, например, за каждую страницу книги 5 коп., следовательно, за 1000 листов 50 рублей. Калачов опровергнул, доказавши, что это затруднительно.
Много настаивал (Тихомиров), чтобы устроить копииста из гласных Думы. Вот я гласный, вот Герье и т. д. Я говорю: пусть составят, но я тогда отказываюсь. — Вот, вы все (резкие?) люди сейчас и уходите от дела. «Не уходить, а я против всяких комиссий, ибо они ничего не делают, а будет один делать. Посоветывается за чаем только» и т. д. «Но я говорю, что лучшая комиссия — с сотрудниками совет. А посоветываться в трудных случаях всегда можно с знающим человеком».
Вот оно что. О, Сирена. О, добродушная и благодушная шельма. Ищет, чтобы самому всунуться в руководители, эксплуатировать работу лица своими указаниями и показаниями. Как эти калачовы и уваровы любят комиссии. Калачов тут же и признался, как помогли ему комиссии узнавать дело, т. е. делаться ни за что ни про что руководителем. Петербург ничего не знающий очень любит комиссии. Но ведь это шаг к Земскому собору.