12 ноября. Пятьдесят лет службы. Четверг. Утром от 11 ¼ до 12 ¼ в Благовещенском соборе[599]. Министр Двора Воронцов-Дашков[600] с семейством осматривал возобновление стенописи. Остался доволен. И встретил и простился очень внимательно и любезно. Разрешил продолжать реставрацию и на хорах. Расцветку колонной резьбы дверей одобрил указанную мною, как и Комиссия утвердила.
Обедал у графини Уваровой в 5 часов. Археологи Румянцев, Никитин, Орешников[601], Шляков[602].
18 ноября. Среда. Обедал у Дашкова. Княжна Горчакова, барон Бюллер, какой-то старый знакомый.
19 ноября. Был у Солдатенкова в амбаре. В разговоре сказал, что после смерти своей откажет всю свою библиотеку в музей.
23 ноября. В 11 ¼ ходил к Лебедеву Д. П.[603] просить в секретари. А без меня были граф Орлов-Давыдов[604] и Кузнецов[605].
24 ноября. Ходил к графу Орлову-Давыдову о делах по Благовещенскому собору. Завтракал у него. Оба очень любезны. После смерти А. И. Резанова[606] вы, говорят, все время были нашим хранителем.
26 ноября. Четверг. Переписка о секретаре в Обществе истории. Тихонравов, Лебедев, Герье, письма.
Заседание. Ожидаемые громы от Тихонравова оказались пшиком. Он начал с вопроса по § 14 о праве Общества избирать членов свыше 30, по поводу предложений о выборе новых членов, сделанных сейчас, после доклада входящих бумаг. Отсюда толки пошли об уставе. Попов предложил пересмотреть его. Опять часовые толки. Затем я прочел письмо Карпова и предложил баллотировать — виновен я или нет. Все высказались против баллотировки, а Барсов сознался, что он виноват, уехавши во Владимирскую губернию и поручивши издание корректору.
Следовали выборы по запискам. Барсов 20, Лебедев 9. По баллотировке Барсову — 19, Лебедев — 9. Лебедеву 11, черных 18. Засим я сказал слово о тяжелом положении председателя, как его не слушают должностные лица. Обличил Барсова, что не удостаивает подписи, что без моей подписи рукописи требует. Сказал, что все мои напоминания, требования выводятся на личные оскорбления, так что секретарь довел свою жалобу на мои будто бы притеснения до высшего начальства. Барсов молчит. Попов сильно меня поддержал, сказавши, что надо напечатать в газетах, чтобы не верили бумагам без подписи председателя. Я говорю: вот этим способом я не желал никогда пользоваться. И привел, что Барсов, например, без моего разрешения выпускает отдельные оттиски до выхода книги Чтений, печатает записки Рунича[607] без разрешения и, напечатавши несколько листов, потом уже дал на решение. Я ведь мог официальным путем провести этот вопрос, но этого не делал, потому что на все вызовы к ссоре устраняюсь по возможности. А должностные постоянно вызывают к ссоре, не исполняя и презирая мои напоминания. Так, господин казначей, вот уже несколько лет добиваюсь писание отчета. Он не только не делал его, но и в заседании не был до сего дня от марта. Вести мелкую борьбу, вражду тяжело и некогда. Просил уволить от должности, сначала принося сердечную благодарность за весеннее избрание. Все стали просить остаться. Ну, конечно, Амфилохий, Филимонов, Майков