9 января. Сделал поучение Вячеславу Щепкину, что по службе в музее ведет себя странно, не вникая в музейское дело, не помогая хранителю ни в чем, поступая, как чужой, посторонний зритель. Рукописи описывает по страничке в день. Очеты составляет кой-как, небрежно. Приходит поздно, уходит рано. Никогда не бывает, когда нужно. Говорю: «Вы носите имя Щепкина и этим известны всем. Ваш отец, дядя, не говоря о деде, все свои обязанности исполняли усердно и добросовестно. Вы ни к чему себя не пристроили. Покупка вещей для вас чужда. Вы не любите древностей, но по обязанности должны им служить. Да я и не знаю, что вы любите. Филологию? А литературное содержание рукописей».
Понудил меня к этому Орешников, жаловавшийся накануне 8 января, что хочет оставить музей и во всяком случае уехать на лечение за границу. Завален работою, не может один справиться. Мне же выговор за распущенность, а себя выгораживает. Как будто совсем не его это дело, чтобы заставить своего помощника работать на то, что нужно для музея. Я должен и помощников учить, и служителей, и печников, и всех, если они не исполняют своих обязанностей. Я же должен отвечать за них. Когда я сказал, что поучение надо было сделать давно, Орешников наивно обвинил меня, что надо было это сделать давно, и было бы лучше. Он и не сознает, что прежде всего он обязан требовать от помощника помощи, а он ни один раз мне говорил, что никогда не потребует, ни слова не скажет, боясь неудовольствия. Свои отношения не хочет портить и требует этого только от меня.
10 января. Среда. Приходил граф Л. Н. Толстой, принес полтора диргема[884], найденных близ его Ясной Поляны, прося за них что-нибудь дать мужику. Дали три рубля. Встретил словами: «Давно не видались и оба поседели.»
Знакомые покойники: Платон Васильевич Павлов, Дмитрий Федорович Маклаков 1894, ноябрь 3, Иван Степанович Некрасов 1895, ноября 3. Егор Покровский[885].
10 марта. Воскресенье. На выставку исторической живописи[886] великий князь и великая княгиня прибыли в 2 часа 10 минут.
Великий князь встретил меня любезно, рад меня видеть. К концу осмотра взял меня под руку и объяснил, что доставил шлемы и прочее. Все, говорит, отобрал, что было и три монеты. Князь Н. С. Щербатов тут и вынул из своего кармана пакет с монетами и передал мне. «Забыл, — говорит, — в кармане.» А был у него еще в пятницу. Великий князь: «Каков, — говорит, — до сих пор не передал вам.»