Ноября 5. Был преосвященный Парфений[952] в музее, просил, чтобы я прочел рабочим лекцию о русском искусстве. Я отказался по старости. Великий князь заметил ему, что я откажусь.
Тогда же был и П. И. Бартенев, просил статьи и материалы для «Русского архива».
7 января. Приходил сотрудник «Русского Листка» Александр Петрович Волков, спрашивал мою биографию и взял портрет по тому случаю, будто мой юбилей 13 января, как пишут газеты. Я его разуверил. Однако из Симбирска Поливанов прислал телеграмму с поздравлениями. Я ответил: Благодарю.
19 января. Воскресенье. Пришли костромской городской голова Геннадий Николаевич Ботников[953] и Николай Константинович Кашин, просили о замышляемом ими памятнике царя Михаила Федоровича[954], говоря, что избирают для этого только меня да Васнецова[955], как мы решим, так и будет.
3 февраля. Понедельник. Пришел Виктор Михайлович Васнецов по сему же делу. Он говорил об обширнейшем своем проекте памятника. Я экономно предложил статую молодого избранника под царским местом Грозного, что в соборе. Он — всю русскую историю с Рюрика в 16 картинах-барельефах, чтобы было 16 человек, способствовавших созданию государства. При этом две статуи: Минин пеший, и Пожарский на коне. В барельефе — мать и отец. Статуя царя в царском одеянии. Все до крайности широко и широко, и трудно выполнимо.
3 апреля. Четверг. Приходил от А. С. Суворина сотрудник «Нового Времени», Беляев за моим портретом и взял оный. Он написал фельетон, коснулся и своего прихода ко мне.
9 апреля. После Дворянского завтрака прибыла к нам княгиня С. А. Щербатова с вестью, что много говорила с государем, что государь выразил желание получить от меня «Историю Москвы», так я понял из ее передачи разговора. О шпоре она сказала, что я именно желаю сохранить ее в музее, как памятник народной тесноты. По-видимому, государя это покоробило. Он скромно выражал, что это неудобно. Княгиня настаивала. Он согласился держать ее в запасных залах. Княгиня начала с того, что, если это не легенда. Он ответил, что шпора цела, прибита к сапогу. Княгиня: «Подайте, ваше величество, и сапог.» Таков ее рассказ. А по какому поводу попала в ее разговор моя «История Москвы», я не понял и ее рассказ об этом забыл.
10 апреля. Четверг. Пришел князь Н. С. Щербатов с вестью, что он представлялся государю, и в продолжительном разговоре государь будто бы послал мне нижайший поклон и желание иметь мою «Историю», которую будто и наследник пожелал иметь. Все это как будто неправда.
Шпора государя императора, потерянная его величеством от многонародной тесноты у Никольских ворот, когда их величества и их высочества во время прогулки по кремлевским стенам 3 апреля обходили башню Никольских ворот по Сенатской площади. Доставлена в музей 16 апреля 1903 г. княгиней Софьей Александровной Щербатовой, получившей шпору непосредственно от его величества по ее ходатайству, как исторический памятник «тесной близости царя с народом», но с высочайше одобренным условием хранить этот памятник в запасе