Как же нам быть добрыми, чистыми, совершенными, когда между нами живут черти. На чердаке, в темных углах, даже в людей вселяются. Давайте изгоним от себя чертей. Он не верил ни во что — ни в сон, ни в чох, т. е. ни во что.
Реформы Петра I есть собственно революция в русской семье, ниспровержение всех ее идолов, ее основ и начал, которыми она жила и держалась.
С распространением польской образованности, польских идей в XVII столетии в боярском сословии пробудилось сознание о своем значении и отношении к государству, построенное на польских понятиях, ибо других не было. Они [бояре][1005] стали мыслить и строить силлогизмы, в которых обнаружилось стремление создать аристократию. Гербы и т. п. идеи особенно выразились как теория в русском государстве баронов и во многих фактах быта. Федор Алексеевич[1006], если б пожил, мог удовлетворить этим идеям. Его Штат Дворовый по византийскому образцу и т. п. новости. Петр, хотя и разбил это стремление введением в аристократию «Табеля о рангах», Меншиков[1007] и т. п., но оно пробудилось при его преемниках. Анна. Однако ж, немцы не позволили Бирону. Немецкая партия нанесла страшное поражение этим тенденциям, воскресшим было при Елизавете, но снова погубленным при Екатерине ее любовниками. В этих тенденциях скрывалось нынешнее славянофильство, т. е. люборусство, руссопятство. Старину восстановить, но какую? Аристократизм один. У Щербатова в записках яснее.
Московский кнут — царь, представляется, что он поработил народ и сделал его действительно рабом. Но так ли? Примучивая к понятию единства, он, действительно, стегал кнутом встречного и поперечного. Но ведь кто ж и кого тогда не стегал. Власть в чьих руках она ни была, всюду была дикая, грубая, эгоистичная. Семья — как она жила? Что было до Москвы? Какое качество власти было прежде? В разных руках, а тут в одной — вот вся разница.
Начнем сначала. Порабощение племен первыми князьями, примучение дани, подвозы. Самое название — смерды[1008]. Затем система общего владения землей в княжеском роде, служившая продолжением тому же самому. Князья жили данью. Их ссоры и брани как действовали на народ? Как он был свободен? Затем татары — опять дань. Новгородцы с Московией пошлины не знали, потому что не всеми силами участвовали в платеже выхода[1009].
Почему во всем у нас такая шаткость, неопределенность отношений. Почему никто из нас не прочь обойти во имя родства, дружбы, корысти всякое законное определение, юридическую форму. Почему ни в ком нет сознания собственного достоинства, т. е. того, что должен сделать и чего не должен делать. Почему, очень хорошо зная негодного человека, мы все-таки выбираем его в общественную должность. Почему множество дел у нас делается, как говорят, семейно, т. е. помимо юридических норм. От чего такая неохота исполнять всякую юридическую форму, и большая охота исполнять пустые формальности. Все потому, что не выработано у нас юридическое сознание, ум не привык понимать каждое дело юридически, т. е. так, как оно должно исполняться, как обязанность к обществу. Мы живем еще в родовом быту, в полной его непосредственности, поэтому у нас вчерашний преступник, сегодня нам приятель, и мы с чувством жмем его руку. У нас не выработано управляющих начал, основ, на которых стоит человек. Оттого мы тотчас изменяем отношения, связываем и завязываем узлы, влекомые только эгоистическими побуждениями или теплотою родственности, кровности.