Дневники. Записные книжки (Забелин) - страница 234

П.С. Миклашевский[1027], когда управлял в Беленьком, то каждый праздник перед обедней порол человек по пяти и больше, т. е. поронье было в таком ходу, что нельзя было и к обедне ехать без того. Зверь. Да и рожа такая. А с нами расцеловался.

Робить, как дурни люды в Шведчину[1028]. Федор Шевченко в Томаковке. Люди, чтоб швыдче бежать от войска неприятельского, приладили у возов и с задней стороны оглобли. Ибо откуда ждать? Или впереди, так в задние запряжем коней, если сзади, так запряжем как надо. А враг-то пришов с боку и всех их застал в затруднительном положении. Они не ожидали.

Хвост у кометы Сидор назвал Парус. Крыга идет — лед.

Поп читал проповедь, чтоб не ели рыбу, когда ходила холера, а хохлы поняли, что поп читал манифест о свободе. Когда на самом деле читал манифест — вышли из церкви и балакают: каже не исти рыбы.

Испугался, так ажно волосы лезут в гору. Становятся дыбом. Райдуга по-хохлацки значит веселка.

Сукиного сына — дивчина якая все плачет — ребенок.

Боклаг — боклага.

Параська высока до неба, дурная як треба. Калюжи — лужи. Хиба ты не чуешь.

Чувство любви у него было так сильно и выразительно, что мало-помалу его стали уважать все, а иные любить. В течение времени он стал почти святым. Отсюда вышли все учителя. Андрей Денисов[1029] и т. п.

У другого тоже чувство любви пошло в другую сторону. Он стал разбойником, великодушным, но разбойником. Страстность любви взяла другой исход. Два начала. Любовь соединяет, плодит, создает. Ненависть уничтожает.

С нынешней поездки у меня стали раскрываться глаза, что люди хуже свиней и всякого животного, да и не выше по развитию. Тоже свиньи, а собаки превышают во многом. Гораздо добрее, умнее, честнее.

19 июня. Труд свободный, а не подневольный, работа. Привычка к бесскучному труду, отвращение от барства — вот что делает человека чело-пеком, развивает в нём всё доброе, деятельные начала, очищает, освобождает его понятия и даёт ему силу приобрести независимое положение и самую свободу — вот что исключительно освобождает его.

Сейчас увидишь, кто сызмала привычен к труду и кто бегал только и гонял собак! Никакого дела он не сумеет вести порядком — всё нескладица, путаница. Никогда не выполнит слова в точности, неряшество всестороннее и дела запущены. Разврат чувства, мысли и т. п. Макар и т. п. Все паничи и баричи.

Школа необходима для всякого. Отчего мужики дики — оттого, что не бывали в школе, а наибольшею частью бегали с собаками, курами, свиньями лет до 10, росли как домашний скот, как домашняя птица, не человечески воспитывались. Оттого его понятие о честности, аккуратности, исправности, отчётности, точности, однословности и православности самые путаные. Ни добродетели, ни порока он хорошо себе не представляет — ни прав, ни обязанностей не понимает. Растёт как домашнее животное, а между тем он член общества, государства, он гражданин, чиновник. Что он может сделать и принести для общества, когда он имеет понятие об обществе как о стаде, о стадности, которая и обманывает нас даже своею формой — мы принимаем её за общинный быт. А это стадный быт, общая пашня и передел, т. е. переход одного клока на другой. Всё делается стадом, а не обществом, которое требует мысли, сознания в своих членах. Вот почему немцы, англичане, американцы человечнее нас — т. е. развитее, у них общество и меньше стадности. Они пережили период стадности, через отделение от стада личности перешли к настоящему обществу, или переходят. А мы ещё и теперь стадо. В самых образованных кругах преобладает стадо, где берут горланы и ведут за собою брыкающееся стадо. Что ж из того, что в нас есть кроткие, добросердечные элементы. Овцы, коровы добродушнее нас, телята и т. д. Доброе сердце тогда человечно, когда оно сознательно. Что ж толку в добром сердце животного, которое оттого всегда пассивно и порабощено. Сознательный труд — вот исход из стадности, где всё неопределённо, неуловимо, неясно. Твоё-моё непонятно и не понимаемо. Оттого и неопределённы мы к добродетели и пороков куча — оттого, что мы стадо.