Но я имел в виду его обещание, несколько раз в течение года повторенное и даже в течение двух лет, что он себе берет только 200 экземпляров, а остальное мне дарит. Я в этом убеждении отказался от экземпляров, да и самую цену назначил меньше как рядовой литературный поденщик. Оказывается, что он и не думает мне дарить экземпляры. Никто так бессовестно со мной не поступал. Все вознаграждали с приветом, ласкою и с уважением. Даже Бартеньев вместо 50 р. дал 75 за последнюю статью.
8 октября. Эта история достопамятна. Дело было так. Вскоре на другой или на третий год по покупке «Кунцова» К. Т., сидя со мной и Грачевым на балконе тамошнего дома, просит меня, чтобы я написал историю Кунцова и он заплатит, как де вам платят по 50 р. с листа. Начал я работать, создавать из ничего. Рылся в архиве, собирал и успел отыскать кое-что и даже важное. Однажды, он на своей лестнице мраморной изъявляет мне громогласно при лакее, что издание дарит мне, что напечатает 1200 экземпляров. Потом, спустя время, за обедом изъясняет, что он напечатает 300–400 экз. и в продажу не пустит. Его поддерживали Кетчер и Грачев. Тут сошлись. Я сильно восстал против этой нелепости. И говорил, что я согласился писать только из любви к месту и лицу, и нет тех миллионов, которые могли бы заставить работать. Счеты и тогда вышли не совсем приятные, и Кетчер дорогою мне сказал, что я не хорошо отнесся к Козме, но в чем именно я не спросил. Проходит время. Хлудов[475] издает не в продажу описание своих рукописей и не дарит Козме. Козма стал тотчас говорить другое и решился печатать для продажи. Почему он так решил, не знаю. Хлудов ли заставил или толки с друзьями. Опять обещает издание подарить мне и говорит это не один раз. Наконец, печатается. Решает печатать 200 экз. с рисунками на хорошей бумаге, «а остальные 1000 вам отдаю». Грачев печатает без особого внимания, и хорошие экземпляры изгадил, свернул в бумагу безобразно, укоротив для рисунков. Идет к концу. В апреле идем с Грачевым гулять в Петровское-Разумовское. По поручению Козмы он спрашивает, что мне нужно за работу. «Ты скажи, а то он больше даст, 75 р. что-ли.» Я говорю, что больше я возьму с удовольствием, но надо мне оценить, как я получаю и оценил по 50 р. как платил мне Бартеньев. Потом сижу у Козмы в амбаре. Он говорит: «Довольны вы платой?». Я говорю: «Вы и даром даете, я доволен». О том, что издание мое — ни слова. А я, имея это в виду, и цену назначил 50 р., думая, что еще на 200–300 р. получу от продажи. Уезжал в уверенности, что издание мое. Возвратясь в июне, пишу Грачеву, чтобы прислал 5 экз. или больше, все думая, что издание мое. Грачева не было дома. Он наконец, приходит и спрашивает: «Каких ты книг просишь?». Я говорю, «Кунцово». «Да ведь Козма тебе прислал 200 экз». «Нет не получал». «Попроси у него хоть 100». «Нужно очень». «Да цену вы назначили большую, все жалуются». Это он назначил. Что же это вздумалось. Много расходу это стоит издание. А когда он так рассчитывает, чтобы выручить деньги, то не проси. «Ну, как знаешь», — отвечает Грачев. Молчу и он молчит. Это было в начале июля. Сентября 13 пишу Грачеву, чтобы прислал мне 5 экз. и деньги взял с уступкою 20 %. Отдал посыльному. Посыльный принес, но денег не принял. Молчание. 26 сентября я говорю Грачеву: «Как я всем этим оскорблен. Такое невнимание к автору. Ведь сами вы обещали то издание, то двести экз.»