3 февраля. Был у Козьмы. Он читал мне письмо ссыльного Мордвинова из Вологды, которому там поручено сделать на 3 листах очерк домашнего быта царей и цариц по Забелину, вследствие чего он просит у Козмы моих книг. Козма предлагает мне пожертвовать. Я с охотою согласился. Но странно. Просят у него благостыни, а он меня заставляет ее делать. Можно было бы и купить для филантропии, ибо я тоже не совсем освободился от благостыни.
13 февраля. Вторник. Был у Дашкова за получением пятой тысячи и в разговоре сказал ему, что стараюсь так поставить работу, чтобы, как в романе, повсюду являлся один герой — народ, что народ не есть мужик или барин, а это есть дух, особый нрав, обычай, особая сила, которая все переделывает по-своему. Она искала тоже свободы, но по-своему и т. д.
Вечером был у меня Викторов. Сначала вопить стал, жаловаться, что я оттяпал у него помощника — Барсова, поступившего в библиотеку. Горе сделал, а потом повел разговор, почему я не хочу быть членом Петровской комиссии. Я говорю, что потерял всякое честолюбие уже много лет, и если б хотел быть членом комиссий, то был бы во многих. А сюда еще, если б назначили. Он объяснил, что подослан изведать, буду ли я согласен. Так как, если поручать и получать отказ, то будет неудобно. Я говорю, что поработать для общего и для такого дела не смею отказываться, тем еще больше, что приглашаются без денег. Если бы еще за деньги, другое дело. Он говорил пустое, что Соловьев, Попов не будут делать. Я говорю: заставить, дать, назначить то и то. И выходит, что назначенные силы не достаточны. Вот и ищут меня — рабочего.
10 апреля. Обед у Станкевича. Кетчер защищал Дурново[472] и говорил: знаю я этих героев (советник губернского правления), что подают в отставку. Им и без того надо было подать. Говорили, что нет людей для головы. Я представил Грекова и попросил объяснить мне качества головы. Мне сказали. Выходит, что надо туза, а об тузах-то я и говорил, зачем назначили жалование 12 тысяч.
12 апреля. Ходил к Островскому. Не застал. 13 был у меня Островский. 14 я был у него, слушал его «Снегурушку». 14 был у меня собиратель песен Шейн[473], жидок перекрещеный. Жаловался на Географическое общество[474]. Ищет издателя.
28 июня. Четверг. К. Т. отдал мне билет в 800 р. за 16 листов «Кунцово», по 50 р., как я назначил. Он сказал прежде, что положит деньги, как книга выйдет. Она вышла по газетному объявлению 18 мая, а деньги положены 29. Следовательно, за 10 дней проценты пропали. Это чепуха конечно, но она — черта вместе с другими оказиями, потому о ней и поминаю. Он давал мне 50 экземпляров. Я сказал: «Куда мне столько. 25». Дал 25.