— А душу? Ты отдал его душу Хиссу?
— Не думаю, что нужно было отдавать. — Стриж неожиданно для себя засмеялся. — Мы все давно его. Забавно, да? Душа принадлежит Темному, тело — колдунье, а я еще бегаю…
— Ты не бегаешь, а торчишь у нее на виду, как шисов дысс, — снова оборвал его брат.
— И ты торчишь рядом, — посерьезнел Стриж. — Тебе надо уехать, мастер Шорох, и увезти маму. Вряд ли Шуалейда или Бастерхази будут вас преследовать, но если попадетесь по дороге, не уцелеете. Рука Бога против темного мага — котенок против волкодава. Увези маму, пожалуйста. Пусть срывают досаду на Седом и Махшуре.
— Поехали вместе. Сейчас. — Орис вскочил и протянул руку Стрижу. — Давай, вставай!
— Я не… — Стриж кинул последний взгляд на дворцовые огни и поднялся. — Да, я тоже уеду. Но один. Один! — Он оттолкнул руку брата. — Пусть погоняется за мной, а вы успеете добраться до… нет, не вздумай говорить, куда вы отправляетесь. И сожги все мои вещи, которые остались дома. На всякий случай.
Орис покачал головой, хотел возразить — на его месте Стриж тоже не бросил бы брата одного, но, шис подери, он не понимает, с кем собирается связаться.
— Светлых дней, брат, — произнес он, расправляя призрачные крылья, и прыгнул с крыши.
В этот раз Хиссовы крылья не подвели. Пролетев несколько кварталов, он мягко спланировал на свой балкон. Не вылезая из шкуры Воплощенного, заглянул в комнату сквозь стекла в частом переплете — в комнате слабо пахло Седым, но никого не было. Стриж обернулся, осмотрел площадь Единорога и сделал неприличный жест в сторону нового Мастера Ткача, слившегося с тенями под ближним деревом.
— Ну, покарауль еще, — ухмыльнулся Стриж, шагая прямо через закрытое окно: оно пропустило Воплощенного и сомкнулось за его спиной, как поверхность озера.
На то, чтобы собрать запасную одежду, оружие и кошель в дорожную сумку, ушло не больше трех минут. Оставшиеся в комоде рубахи и прочую мелочь Стриж выгреб в камин, туда же полетели простыни и одеяла, табуретка, светильник, занавески, отломанные дверные ручки…
Когда все, чего он касался, оказалось в камине — а когда-то он считал большие камины ненужной роскошью! — Стриж облил кучу хлама гномьей можжевеловкой и поджег. Кувшин из-под самогона он на всякий случай бросил туда же.
Не прошло и мгновенья, как на балконе возник Седой, с разбегу высадил окно… И оказался в совершенно пустой комнате, наедине с весело полыхающим в камине голубым дымным пламенем. Воплощенного, выскользнувшего сквозь дверь внутрь дома, убийца не почуял.
Зато грохот и звон стекла услышал Клайво. Влетевший в его комнату Стриж застал учителя у самой двери, в ночной рубахе и со шпагой наголо. Даже спросонья маэстро выглядел опасным — для обыкновенных хулиганов.