— Массажистом ты, мой светлый шер, получал бы куда больше, чем мастером теней, — расслабленно протянул Дайм и перекатился на спину. Повинуясь мановению его руки, единственная лампа у конторки погасла. — Увижу Диего, посоветую открыть новую школу.
— Ты тоже думаешь, что Мастер не умер?
Помявшись мгновенье, Стриж растянулся рядом: разводить политесы после такого — дурь, да и вообще никто не видит. Темно же.
— Если припомнишь хоть одну могилу Мастера Ткача, дам пряник, — усмехнулся Дайм. — Что, никак?
— У нас не часто остается, что хоронить. Но ты прав, в стене Алью Хисс замуровано семьдесят две урны, и ни на одной не написано «Мастер Ткач». Никогда об этом не задумывался.
— Спорим, ты много о чем не задумывался. Например, зачем Брату разбрасываться столь ценными слугами. Говорят, Мастера Ткачи слышат его волю лучше, чем самих себя. А ты как слышишь Брата? Диего говорил, ты стал Рукой Его до испытаний.
Стриж пожал плечами. Вспоминать Бездну было еще страшнее, чем быть ею, а от произнесенного походя имени приемного отца накатила тоска.
— Да, стал. Ты знал, кто я, до того как увидел. Почему не сказал Лее?
Теперь пожал плечами Дайм.
— Она сделала все, чтобы не знать. Кто я такой, чтобы мешать шеру правды себя обманывать? — Он усмехнулся и продолжил: — Не все в нашей власти, но все к лучшему.
В тоне его явственно звучало желание убедить самого себя. Но кто такой Стриж, чтобы мешать магу правды рассказывать себе сказки.
— Ты спрашивал, что мне от тебя надо. А сам как думаешь, многомудрый мастер Стриж?
— Шис вас, шеров, разберет.
— Нас, шеров, — поправил его Дайм. — Ты подумай, дело полезное, хоть и непривычное.
— Думать, мой светлый шер, дело начальства. А мы люди маленькие, — тон-в-тон ответил Стриж и поймал себя на том, что губы сами собой растягиваются в улыбке.
— Маленький невинный птенчик. — Дайм хмыкнул. — Давай, напряги мозги и ответь себе: все еще хочешь меня придушить?
— Хотел бы, придушил.
— Да-да, непременно. — Дайм хмыкнул громче. — Ну?
— Не нукай, не запрягал. Не знаю я, какого шиса… — Стриж вздохнул. — Ты ей нужен. Нельзя убивать друга того, кого любишь.
— Уже ближе. Только не ври себе насчет друга.
— У вас, шеров, все не как у людей, — хотел было разозлиться Стриж, но не вышло: смысла злиться он не нашел. — Почему ты уступил Лею брату, а не женился сам?
— Уж не потому, что не хочу. — Дайм сел, нависнув над Стрижом. В темноте аура его виделась особенно ясно, и чужеродные нити сплетались в замысловатую вязь, в которой Стриж ничегошеньки не понимал. — Видишь ее, да? Это печать верности. Сейчас я хотя бы не умру, рассказав о ней. Но снять ее не смог даже Светлейший, хоть именно он ее и наложил. Поверь, мастер Стриж, твоя купчая — цветочки. Даже Хисс позволяет своим рабам больше, чем всемогущий наш император…