«Soldat franqais et étranger, passe dans nos rangs! Pourquoi combattre le peuple, qui veut la liberté? Evitez une mort inutile! Venez chez nous![11]»
Подобный вопрос был поставлен и перед солдатами тогдашней марионеточной армии «императора» Бао Дая. В Иностранном легионе и экспедиционном корпусе было много немцев. К ним обращено воззвание, начинающееся словами: «In Massen haut ab aus der Legion![12]»
Из армии врага бежали многие: французы, арабы, немцы и даже поляки (разумеется, андерсовцы). Одни сдавались в плен и шли в лагеря, а затем, будучи репатриированы, кружным путем возвращались на родину. Разумеется, они клялись никогда больше не участвовать в «грязной войне». Другие просто переходили на сторону Народной Армии и сражались плечом к плечу с вьетнамцами.
Еще одна листовка на немецком языке гласила: «Fremde Legion oder Freiheit! Die Legion verlassen heisst Heimkehr! Vergiesst nicht — Dien Bien Phu ist vollständig eingekesselt![13]»
Окружение и разгром крепости проходили в три этапа. На первом этапе вьетнамцы отступили от нее, обманув этим маневром противника и ослабив его бдительность (командование Народной Армии предпочитало атаковать лишь тогда, когда была гарантия успеха). Генерал Наварр решил, что вьетнамцы действительно отказались от нападения на крепость. А тем временем вооруженные силы ДРВ повели наступление в других пунктах — на юг и на север от Дьенбьенфу.
— Мы тогда освободили на севере Лайтяу и одержали победу в провинции Контум! — присев около разложенной карты, объясняет мне наш военный спутник.
Мы стоим у полузасыпанного окопа. Среди буйно растущей высокой травы валяются искореженные остатки сожженного танка. Сорняки пробились сквозь него, оттенив эту картину смерти.
— На втором этапе наступления мы сначала ликвидировали наиболее сильный пункт всей системы укреплений: ее северный сектор! — продолжает комментировать мой военный собеседник. — И прежде чем ошеломленный противник успел прийти в себя, нам удалось полностью овладеть тремя восточными высотами и частично занять две остальные. Это как раз здесь! Сохранившиеся еще со времен японской оккупации железобетонные доты были очень мощными. Но мы не спасовали: сумели сделать подкопы вблизи самой крепости!
В скале зияет вход, открывающий нам путь в подземелье. А рядом — сделанный вьетнамцами подкоп. Густая трава оплела моток ржавой колючей проволоки и обрывки какого-то кабеля или провода.
— Не раз случалось так, что в наших подкопах мы слышали разговор французских солдат за стеной дота, — добавляет Нинь.