Продукты рабочим продавали в прифабричных лавках. Цены там были скалькулированы таким образом, чтобы как можно эффективнее «освободить» людей от их заработка.
— Когда я была маленькой, работа на фабрике продолжалась с шести часов утра до девяти часов вечера, — с горечью говорит Чан Тхи Ли. — Такой рабочий день — был обязателен для всех: и для взрослых, и для детей. Чтобы успеть на смену, многие рабочие, живущие вдали от города, вынуждены были вставать задолго до рассвета. О, как страшно хотелось нам спать! И какими усталыми были мы уже тогда, когда еще только приходилось вставать и идти в Намдинь!.. Сна нам не хватало' всегда, так же как и риса. Возвращались мы домой в одиннадцать часов вечера. Дети, повторяю, работали столько же часов, сколько и взрослые, однако платили им только половину заработка. На каждом шагу подгоняли и били тех, что поменьше и беззащитнее. При всем этом нелегко было получить работу для ребенка! Нужно было дать мастеру денежную взятку или хороший подарок…
Никто из родных Чан Тхи Ли не умел читать и писать. Да и сама она была неграмотна до 1946 года. Помогла ей революция.
Комбинат в Намдине имеет все производственные' службы — прядильную фабрику, ткацкие цеха, красильню. Построен он задолго до войны. Основной капитал в сумме 5 миллионов франков, вложенный в это предприятие, быстро превратился в магическое колесо фортуны: 50 миллионов франков прибыли в год! Однако комбинат не модернизировали: рабочая сила стоила так мало, что не было надобности улучшать технологический процесс и совершенствовать производство.
Чан Тхи Ли помнит забастовки, вспыхивавшие на предприятиях Намдиня в 1924–1926 годах. Тогда рабочие требовали увеличения заработков и сокращения рабочего дня «только» до двенадцати часов. Да она и; сама принимала участие в очень бурной забастовке в 1929 году. Рабочие выступили против мастера-француза по фамилии Ассам, который зверски избил беременную прядильщицу Ва. В тот же день эта работница умерла. Ее товарищи и подруги добились своего: мастера убрали из Намдиня.
Первые забастовки вспыхивали стихийно. Позже в Намдине появились люди, которые незаметно и очень, умело направляли борьбу рабочих в нужное русло. Чан Тхи Ли так до сих пор и не знает имени тех первых посланцев Компартии Индокитая, которые вносили порядок и организованность в стихийное движение рабочих. Зато она хорошо помнит, что их называли по цвету одежды: «второй брат, голубой» или «третий брат, черный».
Несколько лучше стало на комбинате к 1937 году. Под влиянием победы Народного фронта во Франции прогрессивное общественное мнение страны обратило внимание на нетерпимые условия труда в индокитайской промышленности. Но в период второй мировой войны Намдинь оккупировали японцы, которые обращались с рабочими так же беспощадно, как и французы. Существенные изменения произошли только после 1945 года, но вскоре разразилась «грязная война» — и вновь вернулись старые порядки…